Вернуться на главную страницу
О журнале
Научно-редакционный совет
Приглашение к публикациям
Предыдущие
выпуски
журнала
2012 в„– 4(15)
2012 в„– 3(14)
2012 в„– 2(13)
2012 в„– 1(12)
2011 в„– 6(11)
2011 в„– 5(10)
2011 в„– 4(9)
2011 в„– 3(8)
2011 в„– 2(7)
2011 в„– 1(6)
2010 в„– 4(5)
2010 в„– 3(4)
2010 в„– 2(3)
2010 в„– 1(2)
2009 в„– 1(1)

Эмоциональные и поведенческие характеристики детей с сахарным диабетом и их матерей

Коломиец И.Л. (Санкт-Петербург)

 

 

Коломиец Ирина Леонидовна

–  ассистент кафедры детской психиатрии, психотерапии и медицинской психологии Северо-Западного государственного медицинского университета имени И.И. Мечникова.

E-mail: kolirina2006@yandex.ru

 

Аннотация.В статье представлены результаты изучения у детей 8-10 лет с сахарным диабетом 1 типа (СД) тревожности, реакций на фрустрацию, переживаний в семейной ситуации, а у их матерей — уровня невротизации, характеристик воспитания и копинг-стилей. Первую группу сравнения составили здоровые дети их матери, вторую — больные целиакией дети и их матерей. Определены психологические характеристики детей с СД и их матерей, а также общие и специфические характеристики детей с двумя сравниваемыми соматическими заболеваниями (СД и целиакией) и их матерей.

Ключевые слова: сахарный диабет 1 типа, целиакия, тревожность, реакции на фрустрацию, уровень невротизации, копинг-стили, воспитание.

 

Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.

 

 

Введение. Исследование психологических характеристик детей с соматическими заболеваниями и их матерей — важная проблема клинической психологии семьи и детства [10; 11]. Такие заболевания, с учетом их специфики, могут оказывать определенное влияние на психику, поведение и систему взаимоотношений больных детей. В свою очередь, длительная психотравмирующая ситуация, в которой находится семья с соматически больным ребенком, также может негативно воздействовать на состояние самого ребенка и других членов его семьи (прежде всего, родителей).

Сахарный диабет первого типа (СД) — это заболевание, возникновение которого связано с недостаточностью инсулина, гормона поджелудочной железы. Характерное для данной болезни нарушение всех видов обмена веществ (в первую очередь, углеводного) приводит к возникновению патологических изменений со стороны практически всех органов и тканей человеческого организма.

В последнее время распространенность СД приобрела характер пандемии, охватившей многие государства мира, в том числе и Россию. На 01.01.2010 в нашей стране насчитывается 3163,3 тыс. пациентов с данным заболеванием [20]. Из них дети с СД составляют 16 654, подростки — 9 106 человек [18]. Учитывая динамику заболеваемости и смертности за последние 10 лет, демографические особенности России, к 2030 году число зарегистрированных больных может возрасти до 5,81 млн. человек [18]. В целом в СЗФО на протяжении 8-летнего периода (2001-2008 гг.) регистрировались наивысшие показатели заболеваемости СД у детей. Средний показатель заболеваемости по СЗФО — 14,26 на 100 тыс. д.н. [20].

По данным клинических наблюдений, СД у детей протекает значительно тяжелее, чем у взрослых [4]. Пик заболеваемости СД у детей приходится на ранний пубертатный период. Как правило, болезнь протекает латентно в течение нескольких лет, а клинические проявления возникают при полном истощении функциональных возможностей поджелудочной железы. СД нередко манифестирует коматозным состоянием, выраженным кетоацидозом, и уже при первичном обследовании у многих пациентов выявляются жировой гепатоз, тиреоидит, нарушения функции почек. Тяжелые острые и хронические специфические осложнения, сочетание их с инфекционными процессами и поражением других эндокринных желез приводят к ранней инвалидизации и преждевременной смерти. Средняя продолжительность жизни больных СД детей составляет менее половины от средней продолжительности жизни здорового человека, при этом необходимы значительные материальные затраты, что характеризует СД как важную медико-социальную и экономическую проблему современного общества.

Таким образом, высокая распространенность, хронические осложнения, необходимость соблюдения ежедневных медицинских процедур, преждевременная смерть в молодом возрасте — все это заставляет рассматривать СД у детей как актуальную проблему современной медицины.

Распространение в ХХ веке биопсихосоциального подхода к болезни в медицине и психологии, который учитывает биологические, психологические и социальные аспекты болезни, диктует проведение исследований больных СД детей и в сфере медицинской психологии [22].

В литературе отмечено, что дети с СД имеют особенности эмоциональной сферы и поведения в виде изменения настроения с преобладанием депрессии, молчаливости, апатии, мнительности, подозрительности, несдержанности, недостаточной мотивации поступков и конфликты с окружением [2; 3; 13]. Внутренняя картина болезни (ВКБ) у детей с СД формируется по гипернозогнозическому типу [6]. Эмоциональный аспект их ВКБ характеризуется высоким уровнем тревожности [1; 7]. Уровень тревоги и депрессии у детей и подростков с СД — основные факторы, препятствующий достижению адекватного гликемического контроля [17; 21; 26]. У детей препубертатного возраста с СД обнаруживались трудности в сфере межличностных отношений [13]. В.А. Вечканов (1973) считал, что сенситивность, эмоциональная инертность и интравертированность составляют основу преморбида детей с СД.

В изучении семьи, имеющей ребенка с СД, акцент делают на характере семейных взаимоотношений и их влиянии на течение заболевания [9; 23; 25; 27]. Невнимание матери к ребенку, отсутствие заботы о нем негативно сказываются на течении СД, приводя к его декомпенсации. С другой стороны, потакание ребенку, удовлетворение всех его желаний и отсутствие запретов также препятствует формированию у детей средств психологической саморегуляции и обусловливает худшее течение СД. Выявлены типы родительского воспитания, не способствующие нормальной адаптации детей и подростков с СД: доминирующая гиперпротекция, эмоциональное отвержение [9]. Проблемы и конфликты в семье называют наиболее частыми психологическими причинами, приводящими к ухудшению соматического состояния ребенка с СД.

Установление ребенку диагноза СД создает совершенно новую жизненную ситуацию как для детей, так и для родителей [16]. Для ребенка заболевание СД оказывается ситуацией фрустрирующей, не позволяющей удовлетворять актуальные для него потребности [7]. Родители, на которых ложится ответственность за оказание помощи и поддержки больным детям, оказываются в состоянии острого или хронического стресса [1]. Матери заболевших детей переживают СД как «кризис» [16]. Вследствие этого у них может развиться посттравматическое стрессовое расстройство [29]. Это обусловливает необходимость оказания психологической поддержки родителям [8].

Основная проблема настоящего исследования состоит в том, что мало изученными остаются вопросы, касающиеся того, как дети с СД реагируют на ситуации фрустрации, какие особенности копинг-стилей характерны для их матерей при совладании с трудностями. В связи с тем, что матерям принадлежит существенная роль в управлении болезнью ребенка [7; 21], актуальным также становится определение нервно-психического состояния и характеристик воспитательной практики их матерей. Полученные данные могут быть положены в основу разработки моделей психологической коррекции матерей и материнско-детских взаимоотношений [12].

Представляется важным выявить общие и специфические психологические характеристики детей с СД и их матерей, сравнив СД с другим сходным соматическим заболеванием у детей. В качестве такого заболевания была выбрана целиакия.

Целиакия (глютеновая энтеропатия) — болезнь пищеварительного тракта, при которой повреждается тонкая кишка и развивается гиперрегенераторная атрофия из-за употребления в пищу глютена — растительного белка, найденного в зернах пшеницы, ржи, ячменя и овса. Для того чтобы быть здоровым человеком, больной целиакией должен всю жизнь соблюдать безглютеиновую диету. При постановке диагноза «целиакия» нередко возникают трудности, так как не имеется ни одного симптома, который бы встречался у 100% детей с данным заболеванием. Показано, что при длительном течении нераспознанной целиакии повышается риск возникновения опухолей желудочно-кишечного тракта и другой локализации, а также ассоциированных с целиакией аутоиммунных заболеваний, в том числе, СД [14].

Психологические характеристики детей больных целиакией и их матерей остаются практически не изученными. Отмечено, что у большинства детей с целиакией происходит поражение нервной системы. На этом фоне серьезной проблемой оказывается медико-социальная адаптация больных целиакией, в том числе, проблема приверженности лечению. Анализ анкет детей с целиакией, показал, что основная причина осознанного несоблюдения ими диеты — мнение взрослых о ее ненужности [15]. Дети с целиакией страдают от неврологических и психических расстройств, включая головные боли, дефицит внимания. Для них характерны проблемы обучения, невротические тики, депрессивные реакции и тревоги, которые в основном проявляются до того момента, как диетическое лечение начинает действовать [30].

Актуальной представляется задача исследования — сравнить психологические характеристики детей, страдающих двумя сходными по ряду признаков соматическими заболеваниями, СД и целиакией, и их матерей. Важной особенностью этих хронических заболеваний, быстро распространяющихся в настоящее время, является сложность, неоднородность этиологии и патогенеза. Динамика подобных болезней зависит не только от генотипа или экзогенных биологических влияний, но также от общих и специфических факторов психологической природы. Их учет может способствовать улучшению динамики болезни, предупреждению развития различных осложнений [9]. Обе эти болезни обычно начинаются в раннем возрасте и требуют нахождения в режиме ограничений и запретов (соблюдения диеты), что приводит к затруднению повседневного функционирования детей и их матерей. Эти различные соматические заболевания сходны по ряду условий, в которых находится больной ребенок: неизлечимость болезни, потенциальная витальная угроза, риск инвалидизации, необходимость соблюдения режима, специальной диеты, необходимость контакта с врачом.

Вместе с тем, если при СД существует прямая угроза для жизни ребенка, который может при несоблюдении инсулинотерапии погибнуть от кетоацидотической комы, тогда как при целиакии такой угрозы нет. Целиакия имеет не непосредственные, а отдаленные угрожающие последствия для жизни больного (рак, аутоиммунные заболевания, остеопороз и др.). Исходя из этого, можно предположить, что эмоциональные и поведенческие характеристики больных сравниваемыми соматическими заболеваниями детей и воспитывающих их матерей будут иметь, как общие, так и специфические характеристики, что также важно учитывать при разработке моделей психологической помощи данным семьям.

Таким образом, проблема исследования состоит:

1.   В уточнении характера реакций на фрустрацию, субъективных переживаний семейной ситуации детей с СД, а также уровня невротизации, копинг-стилей и характеристик воспитательной практики их матерей.

2.   В определении общих и специфических эмоциональных и поведенческих характеристик детей с СД и целиакией как сходных моделей соматических заболеваний.

Данные тезисы стали основанием для проведения настоящего исследования.

Цель исследования — определить эмоциональные и поведенческие характеристики детей с СД и их матерей (в связи с задачами разработки моделей психологической коррекции).

Материалы исследования. Эмпирическая база исследования составила 190 человек: 190 детей и 190 матерей, из которых были сформированы три группы. Основная — 35 младших школьников с СД и 35 матерей; первая группа сравнения — 40 условно здоровых младших школьников и 40 матерей; вторая группа сравнения — 20 младших школьников с целиакией и 20 матерей.

Теоретико-методологическими основаниями исследования стали биопсихосоциальная модель болезни, представленная в работах М.М. Кабанова, Б.Д. Карвасарского, G.L. Engel, R.M. Epstein и др.; базирующаяся на данной модели клиническая психология и психотерапия семьи и детства, рассматривающая больного ребенка в контексте семейного окружения и направляющая психологическое вмешательство как на ребенка, так и на его семью (И.М. Никольская, Э.Г. Эйдемиллер), основные положения психосоматической медицины (Ю.Ф. Антропов, Д.Н. Исаев, С.А. Кулаков, Ю.С. Шевченко и др.), психология жизненных ситуаций (Е.Ю. Коржова), психология телесности (Д.А. Бескова, Т.Д. Василенко, В.В. Николаева, А.Ш. Тхостов), концепция психологических защит, стресса и копинга (Р.М.Грановская, Т.Л.Крюкова, И.М.Никольская, Н.А.Сирота, В.М. Ялтонский, R.S. Lasarus, N.S. Endler, J.A. Parker, E. Heim и др.).

Методы исследования: клинико-биографический, психодиагностические, методы статистической обработки данных. Статистический анализ осуществлялся с помощью лицензионного пакета программ SPSS. Достоверность результатов обеспечивается репрезентативностью выборки, согласованностью поставленных задач и используемых для их решения методов, надежностью и валидностью примененных методик, корректным использованием методов статистического анализа эмпирических данных.

Результаты исследования. Исследование тревожности показало, что у детей с СД ее среднее значение равно 7, что соответствует несколько повышенному уровню тревожности. Среднее значение тревожности детей с целиакией равно 8,15, что говорит о ее явно повышенном уровне. Таким образом, уровень тревожности у детей с целиакией несколько выше, чем у детей с СД, хотя статистически это различие не достоверно (p<0,066). У здоровых детей высокая тревожность зафиксирована только в 2,5% наблюдений. Статистический анализ с использованием критерия Фишера подтвердил, что в группе детей с СД уровень тревожности достоверно выше, чем в группе здоровых детей (p<0,05).

Установлено, что 25% детей с СД имеют явно повышенный и очень высокий уровень тревожности, которая обычно носит «разлитой», генерализованный характер. У детей с целиакией тревожность таких уровней зафиксирована почти в два раза чаще — в 45% наблюдений. Несколько повышенная тревожность, обычно связанная с ограниченным кругом ситуаций, определена у 40% детей с СД и у 45% — с целиакией. В 34% случаев у детей с СД отмечен нормальный уровень тревожности, который необходим для адаптации и продуктивной деятельности. У детей с целиакией нормальный уровень определен в три раза реже, в 10% наблюдений.

При исследовании реакций на фрустрацию с использованием многофакторного дисперсионного анализа обнаружено, у детей с СД выраженность интропунитивных реакций и реакций с фиксацией на разрешение ситуации достоверно выше (p<0,05), а значения экстрапунитивных реакций и реакций с фиксацией на самозащите достоверно ниже (p<0,05), чем у здоровых детей (p<0,05). Выраженность импунитивных реакций, реакций с фиксацией на препятствии и стандартности реакций достоверно не различается.

В группе детей с СД выраженность значения экстрапунитивных реакций достоверно ниже, а выраженность интропунитивных реакций достоверно выше, чем у детей с целиакией (p<0,05). Выраженность импунитивных реакций, реакций с фиксацией на препятствии, реакций с фиксацией на самозащите, реакций на разрешении ситуации и стандартности реакций в сравниваемых группах достоверно не различается.

Для более углубленного понимания поведения детей с СД и целиакией в ситуации фрустрации проведено сопоставление их отличительных характеристик с нормативными значениями. Обнаружено, что среднее значение выраженности интропунитивных реакций у детей с СД выше данных детей с целиакией и нормативных значений. Это показывает, что дети с СД уверены, что сами являются причиной своих неудач и неприятностей. Считают себя виноватыми, даже если не имели никакого отношения к случившемуся и никак не могли повлиять на произошедшие события. При этом вызванные неприятностями глубокие внутренние переживания детей с СД могут быть незаметны окружающим. Интересно, что такие дети стараются как-то сами исправить ситуацию, оказать помощь тем, кто пострадал вместе с ними.

У детей с целиакией среднее значение выраженности экстрапунитивных реакций выше как данных детей с СД, так и нормативных данных. Дети с целиакией в ситуации фрустрации открыто проявляют недовольство, раздражение, гнев, вовлекают в свои переживания окружающих, их критикуют, оценивают, как «виноватых». Они ожидают от других помощи советом или решением проблемы.

При исследовании переживаний семейной ситуации детьми установлено, что дети с СД переживают достоверно чаще чувство тревожности в семейной ситуации (p<0,005). В группе детей с СД средние значения тревожности в семейной ситуации выше, чем у здоровых детей. В то же время, средние значения по шкалам переживания конфликтности, враждебности и чувства неполноценности в семейной ситуации оказались достоверно выше у здоровых детей (p<0,05).

Обнаружено, что выраженность значений шкал симптомокомплексов «благоприятная семейная обстановка», «тревожность, конфликтность, враждебность, чувство неполноценности в семейной ситуации» достоверно ниже у детей с СД, чем у детей с целиакией (p<0,05). Это указывает, что по сравнению больными целиакией детьми, дети с СД реже оценивают свою семейную ситуацию как благоприятную и одновременно реже переживают в семейной ситуации чувства тревожности, конфликтности, враждебности и неполноценности.

Исследование уровня невротизации матерей показало, что у матерей больных СД детей среднее значение ее уровня (М=3,06) достоверно выше, чем у матерей здоровых детей (М=63,77) и матерей детей с целиакией (М=35,6), (p<0,05). Более чем у 30% матерей группы детей с СД выявлены повышенный, высокий и очень высокий уровни невротизации, тогда как в группе матерей детей с целиакией повышенный уровень отмечен только в 5% случаев. В то же время 60% матерей больных целиакией детей имели низкий уровень невротизации, тогда как у матерей детей с СД это обнаружено только в 17% наблюдений. Таким образом, у матерей больных СД детей наблюдалось отклонение в сторону высоких значений уровня невротизации, а у матерей здоровых детей и больных целиакией детей — в сторону низких значений.

Анализ копинг-стилей матерей показал, что у матерей детей с СД менее выражены проблемно-ориентированный копинг-стиль, копинг-стиль, ориентированный на избегание и субстили «отвлечение» и «социальное отвлечение» (p<0,05), чем у матерей здоровых детей. В группе матерей больных СД детей показатели проблемно-ориентированного копинга и копинга, ориентированного на избегание, а также субстилей отвлечения и социального отвлечения ниже, чем в группе матерей здоровых детей. В структуре стилей совладания как личностных переменных у всех матерей детей с соматическим заболеванием ведущим является «проблемно-ориентированный копинг». У матерей детей с СД на втором месте по частоте использования находится эмоционально-ориентированный копинг, реже всего они прибегают к копингу, ориентированному на избегание. У матерей детей с целиакией частота использования эмоционально-ориентированного копинга и копинга избегания примерно одинакова. При этом матери больных девочек достоверно чаще используют эмоционально-ориентированный копинг, чем матери больных мальчиков (p<0,05). Также обращает на себя внимание одинаковое использование субстилей социального отвлечения обеими группами матерей.

Вычисление достоверности различий в показателях копинг-стилей обнаружило, что в группе матерей больных СД детей показатели копинга, ориентированного на избегание и показатели субшкалы «отвлечение» достоверно ниже, чем в группе матерей детей с целиакией (p<0,05). Это указывает, что матери детей с СД реже, чем матери детей с целиакией склонны: использовать стратегии отвлечения от проблемы для снятия тревоги, дискомфорта и восстановления сил; избегать проблем на уровне мышления или поведения.

Анализ воспитательной практики обнаружил, что в группе матерей детей с СД показатели протекции, степени удовлетворения потребностей ребенка, чрезмерности и недостаточности требований — обязанностей, чрезмерности требований — запретов, чрезмерности санкций, расширения сферы родительских чувств, фобии утраты ребенка, неразвитости родительских чувств, сдвига в установках родителя по отношению к ребенку в зависимости от пола ребенка выше, чем в группе матерей здоровых детей (р<0,05).

Общей характеристикой воспитания у матерей детей с соматическим заболеванием является гиперпротекция, общей личностной проблемой, решаемой за счет воспитания — фобия утраты ребенка. При этом дисперсионный анализ определил, что гиперпротекция в группе матерей детей с СД прослеживается достоверно чаще, чем во второй. Также сравнение групп установило, что в воспитательной практике матерей детей с СД чаще представлены такие черты, как гипопротекция, чрезмерность удовлетворения потребностей ребенка и их игнорирование, чрезмерность требований — обязанностей, чрезмерность требований — запретов, чрезмерность санкций (p<0,05).

Так, 40% матерей предъявляют ребенку с СД чрезмерные требования — обязанности, которые не соответствуют его возможностям и представляют риск психической травматизации. В группе матерей детей с целиакией такое воспитание не установлено.

В 34 % наблюдений матери больных СД детей демонстрируют гиперпротекцию, то есть уделяют своему ребенку много времени, сил и внимания, в результате чего воспитание становится центральным делом их жизни. У матерей второй группы гиперпротекция выявлена в два раза реже, в 17% случаев.

У 34 % матерей детей с СД наблюдается приверженность строгим наказаниям, они неадекватно реагируют даже на незначительные нарушения поведения больного ребенка. В группе матерей детей больных целиакией такое воспитание не выявлено.

31 % матерей детей с СД используют слишком большое количество запретов ограничивающих свободу и самостоятельность ребенка. В любой ситуации детям таких матерей «все нельзя», так как матери переживают страх перед любыми проявлениями их самостоятельности. Это подавляет проявление автономии и инициативы у ребенка с СД. Во второй группе такой особенности воспитания не обнаружено.

Для матерей детей с СД, по сравнению с матерями детей с целиакией, также чаще характерны личностные проблемы, решаемые за счет воспитания: расширение сферы родительских чувств, предпочтение в ребенке детских качеств, неразвитость родительских чувств, проекции нежелаемых качеств на ребенка, сдвиги в установках по отношению к ребенку в зависимости от его пола (p<0,05).

Обращает на себя внимание тот факт, что фобия утраты ребенка чаще прослеживается у матерей детей с целиакией (30%), чем у матерей детей с СД (17%), хотя достоверных различий по данному показателю не обнаружено. В то же время дискриминантный анализ позволяет утверждать, что именно наличие соматической болезни у ребенка определяет фобию утраты у матерей (p<0,000).

Дискриминантный анализ исследованных психологических характеристик определил, что отличительными признаками детей с СД, по сравнению с больными целиакией детьми, являются выраженность реакции с фиксацией на самозащите, низкая тревожность и конфликтность в семейной ситуации (p<0,000). Это показывает, что СД определяет нечувствительность детей к неприятностям, что часто связано с поверхностностью чувств, излишней самоуверенностью или недостаточной самокритичностью. Дети кажутся невосприимчивыми не только к критике и замечаниям, но и ко всем неприятностям. Можно предположить, что большое количество стрессоров в жизни ребенка с СД приводит к тому, что у детей включается психологическая защита, и они перестают ни стрессоры реагировать. Этим же можно объяснить незначительные субъективные переживания тревожности и конфликтности в семейной ситуации.

Результаты дискриминантного анализа психологических характеристик матерей больных СД детей подтвердил, что в их воспитательной практике преобладает гиперпротекция, чрезмерность требований-обязанностей, чрезмерность запретов; такие личностные проблемы, как выраженные фобия утраты ребенка, неразвитость родительских чувств, вынесение супружеского конфликта в сферу воспитания, предпочтение в ребенке детских черт. Также отличительными признаками матерей первой группы, определяемыми болезнью ребенка, являются высокий уровень невротизации и невыраженный копинг-стиль отвлечение (p<0,000).

Таким образом, доказано, что наличие СД у детей определяет специфическую модель воспитательной практики, состояния нервно-психического здоровья и копинг-поведения их матерей. Матери детей с СД уделяют много внимания и сил ребенку, воспитание становится основным делом их жизни. Больному ребенку предъявляются чрезмерные требования, множество запретов. СД создает основания для формирования у матерей страха «потерять» ребенка. В результате у них повышается уровень невротизации, и они не позволяют себе использовать отвлечение для совладания с трудными жизненными ситуациями.

Обсуждение результатов. Результаты исследования обнаружили, что для детей с СД и целиакией характерен повышенный уровень тревожности, в отличие от здоровых детей. При этом явно повышенная и очень высокая тревожность в два раза чаще выявлена у детей с целиакией, чем у детей с СД.

В ситуации фрустрации у детей обеих групп выраженность импунитивных реакций, реакций с фиксацией на препятствии, с фиксацией на самозащите, разрешения ситуации, а также стандартность реакций достоверно не различаются. Отличительные особенности состоят в том, что у детей с СД в ситуации фрустрации достоверно больше выражены интропунитивные реакции, а у детей с целиакией — экстрапунитивные. Если дети с СД чаще считают себя источником различных неприятностей, признают свою вину за происшедшее, не ищут помощи со стороны, то дети с целиакией, напротив, активно выражают отрицательные эмоции, считают других виноватыми и требуют поддержки.

Реже оценивая свою семейную ситуацию как благоприятную, дети с СД, по сравнению с детьми, больными целиакией, одновременно реже переживают в семейной ситуации чувства тревожности, конфликтности, враждебности и неполноценности. Можно предположить, что и в семье ребенок с СД склонен брать ответственность на ситуацию на себя, а ребенок с целиакией — открыто выражать свои эмоции по поводу трудной ситуации и даже перекладывать на других за нее ответственность.

Психологическое исследование матерей сравниваемых групп детей показало, что матери детей с СД имеют достоверно более высокий уровень невротизации, чем матери здоровых детей и детей с целиакией. Более чем у 30% матерей группы детей с СД выявлены повышенный, высокий и очень высокий уровень невротизации, тогда как во второй группе повышенный уровень  отмечен только в 5% случаев.

В структуре копинг-стилей как личностных переменных у матерей детей с соматическим заболеванием ведущим является «проблемно-ориентированный копинг». Они также с одинаковой частотой склонны использовать социальное отвелечение (искать и принимать социальную поддержку). Различие между группами состоит в том, что матери детей с СД достоверно реже используют копинг, ориентированный на избегание, чем матери детей с целиакией. Это показывает, что для них менее характерно использовать стратегии отвлечения от проблемы для снятия тревоги, дискомфорта и восстановления сил; избегать проблем на уровне мышления или поведения.

Общей характеристикой воспитательной практики матерей детей с соматическим заболеванием оказалась гиперпротекция, склонность уделять ребенку много времени и сил, считать воспитание центральным делом своей жизни. В то же время статистически установлено наличие большего числа отклонений в воспитательной практике у матерей детей с СД. Показатели протекции, степени удовлетворения потребностей ребенка, чрезмерности требований — обязанностей, чрезмерности требований — запретов, чрезмерности санкций в их воспитании более выражены, чем в воспитательной практике матерей детей с целиакией. Это позволяет предположить, что для матерей детей с СД более характерны трудности в гармоничном проявлении заботы о своем ребенке, понимании оптимальной (необходимой для него) степени удовлетворения потребностей, соответствия предъявляемых требований возрасту и состоянию здоровья ребенка, а также в определении рамок его поведения и предъявлении наказаний.

У матерей детей с СД также выявлено больше личностных проблем, решаемых за счет воспитания ребенка: расширение сферы родительских чувств, предпочтение в ребенке детских качеств, неразвитость родительских чувств, сдвиги в установках матери по отношению к ребенку в зависимости от его пола. Обращает на себя внимание, что у обеих групп матерей выражена фобия утраты ребенка, что, по-видимому, обусловлено его хронической соматической болезнью, когда от матери требуется постоянный контроль за ситуацией и выполнении медицинских процедур.

Выявленные в исследовании общие и специфические особенности детей с соматическими заболеваниями могут быть обусловлены действием как биологических, так и социальных факторов. Важным результатом работы оказался вывод о том, что для матерей детей с СД характерна большая выраженность эмоциональных и поведенческих проблем, чем для матерей детей с целиакией. Это касается более высокого уровня невротизации, меньшей частоты использования копинг-стиля избегания и субстиля отвлечение, большей выраженности отклонений воспитательной практики и большего числа личностных проблем, решаемых за счет воспитания ребенка.

Можно предположить, что данные психологические особенности матерей прямо взаимосвязаны с наличием у ребенка заболевания СД, требующего постоянного контроля и имеющего высокий риск летального исхода. Вместе с тем, как указано в литературе и показано в результате проведенного нами дискриминантного анализа, такие особенности родительского состояния и воспитания могут провоцировать и усиливать эмоциональные и личностные проблемы у детей с СД, что подтверждает необходимость разработки специализированных моделей психологической коррекции матерей и материнско-детских отношений.

Еще один важный результат касается обнаруженного у детей с целиакией большого числа эмоциональных и поведенческих проблем. К ним относятся явно повышенная тревожность, выраженная экстрапунитивная реакция на фрустрацию в виде открытого проявления раздражения, гнева, критики в адрес окружающих, поиска виноватого, переживания ребенком тревожности, конфликтности, враждебности и неполноценности в семейной ситуации на фоне противоречия между низким уровнем невротизации матери и одновременно высокой фобии утраты ребенка. С одной стороны, установленные особенности детей могут быть прямо связаны с течением заболевания (целиакия) и характерной для него энцефалопатией, следствием которой являются синдром агрессии и раздражительности. С другой стороны, результаты проведенного нами дискриминантного анализа обнаружили, что только этим трудно объяснить выраженные отрицательные переживания ребенка с целиакией в семейной ситуации, которые также могут быть взаимосвязаны с особенностями избегающего копинг-поведения его матери ребенка и ее противоречивой воспитательной практикой. Данный вопрос диктует необходимость проведения дальнейших углубленных исследований детей и матерей с целиакией и разработки специализированных программ психологической коррекции и для данного контингента семей.

Выводы.

1.   Для детей с СД характерна явно повышенная и очень высокая тревожность и переживание тревожности в семейной ситуации. Средний уровень тревожности в группе детей с СД достоверно выше, чем в группе здоровых детей. Дети с СД переживают тревожность в семейной ситуации достоверно чаще, чем здоровые детей, но реже, чем дети с целиакией.

2.   У детей с СД в ситуации фрустрации больше, чем в группах сравнения, выражены интропунитивные реакции и реакции с фиксацией на разрешении ситуации. Таким образом, они чаще здоровых детей и детей с целиакией считают себя источником различных неприятностей, признают свою вину за происшедшее.

3.   Для матерей детей с СД, характерен более высокий уровень невротизации, чем для матерей детей с целиакией и матерей здоровых детей. Для матерей с СД характерны неуверенность в себе, недовольство своей жизнью, тревога и разного рода страхи, повторяющиеся неприятные соматически ощущения.

4.   Показатели проблемно-ориентированного копинга и копинга, ориентированного на избегание, а также показатели субшкал «отвлечение» и «социальное отвлечение» у матерей детей с СД достоверно ниже, чем в группе матерей здоровых детей. Показатель копинга, ориентированного на избегание и субшкалы копинга «отвлечение» у матерей детей с СД достоверно ниже, чем у матерей детей с целиакией.

5.   В воспитательной практике матерей больных СД детей показатели протекции, степени удовлетворения потребностей ребенка, чрезмерности и недостаточности требований–обязанностей, чрезмерности требований–запретов, чрезмерности санкций более выражены, чем в воспитательной практике детей с целиакией и здоровых детей. Это указывает, что для них характерны трудности в гармоничном проявлении заботы о своем ребенке, понимании оптимальной (необходимой для него) степени удовлетворения потребностей, соответствия предъявляемых требований возрасту и состоянию здоровья ребенка, а также в определении рамок его поведения и предъявлении наказаний.

6.   Наличие СД у детей определяет специфическую модель воспитательной практики, состояния нервно-психического здоровья и копинг-поведения их матерей. Матери детей с СД уделяют много внимания и сил ребенку, воспитание становится основным делом их жизни. Больному ребенку предъявляются чрезмерные требования, множество запретов. СД создает основания для формирования у матерей страха «потерять» ребенка. В результате у них повышается уровень невротизации, и они не позволяют себе использовать отвлечение для совладания с трудными жизненными ситуациями.

7.   Определены общие и специфические психологические особенности детей с двумя соматическими заболеваниями (СД и целиакией) и их матерей.

•   Общие характеристики детей: повышенный уровень тревожности и тревожность в семейной ситуации.

•   Отличительные характеристики детей с СД: интропунитивные реакции на фрустрацию. Отличительные характеристики детей с целиакией: конфликтность, враждебность, чувство неполноценности в семейной ситуации, экстрапунитивные реакции на фрустрации.

•   Общие характеристики матерей: проблемно-ориентированный копинг, гиперпротекция, фобия утраты ребенка.

•   Отличительные особенности матерей детей с СД: высокий уровень невротизации, низкий копинг, ориентированный на избегание, наличие большого числа отклонений воспитательной практики и личностных проблем, решаемых за счет воспитания ребенка.

•   Отличительные особенности матерей детей с целиакией: низкий уровень невротизации, высокий копинг-стиль, ориентированный на избегание.

 

Литература

1.   Вовненко К.Б. Диагностика эмоциональных и поведенческих проблем детей младшего школьного возраста, больных сахарным диабетом // Электронный журнал Психологическая наука и образование. – 2009. – № 4. – [Электронный ресурс] www.psyedu.ru.

2.   Гирш Я.В., Миронова Н.А., Гильбурд О.А. Влияние территориальных особенностей на формирование аффективных расстройств у детей и подростков с сахарным диабетом 1 типа // Сахарный диабет. – 2010. – № 4. – С. 107.

3.   Дедов И.И., Шестакова М.В., Сунцов Ю.И. Сахарный диабет в России: проблемы и решения. – М. – 2008. – С. 3-6.

4.   Детско-родительские отношения в семьях детей, больных сахарным диабетом 1 типа / О.Г. Мотовилин, Л.Н. Щербачева, Е.А. Андрианова [и др.] // Сахарный диабет. – 2008. – № 4(41) – С. 50-54.

5.   Диагностика эмоционально-нравственного развития / ред. и сост. И.Б. Дерманова. – СПб.: Речь, 2002. – 176 с.

6.   Зелинский С.М. Представление о своей болезни у детей, страдающих сахарным диабетом // Психосоматические и соматопсихические расстройства у детей. – Л. – 1990. – С. 55-59.

7.   Исаев Д.Н. Эмоциональный стресс, психосоматические и соматопсихические расстройства у детей. – СПб.: Речь. – 2005. – С. 147-150.

8.   Коломиец И.Л., Никольская И.М. Модель краткосрочной гештальт-терапии матерей детей, больных сахарным диабетом // Мнухинские чтения. Успехи детско-подростковой психиатрии и психотерапии (исторический и междисциплинарный подход) / материалы конференции. – СПб. – 2007. – С. 129-132.

9.   Никольская И.М. Биопсихосоциальная модель болезни и здоровья как теоретико-методологическая основа клинической психологии и психотерапии семьи и детства // Семья: межинституциональное взаимодействие в социокультурном пространстве Санкт-Петербурга / под общ. ред. Е.Н. Барышникова, О.В. Эрлиха. – СПб.: Изд-во. Политехн. ун-та. – 2001. – С. 161-167.

10.   Никольская И.М. Клиническая психология семьи // Вопросы психического здоровья детей и подростков. – 2005. – № 2. – С. 7-11.

11.   Никольская И.М., Коломиец И.Л. Уровень невротизации и стили совладающего поведения матерей детей, больных сахарным диабетом // Российский семейный врач. – 2011. – Том 15, № 2. – С. 40-45.

12.   Особенности внутренней картины болезни у детей и подростков, больных сахарным диабетом 1 типа / С.М. Бондаренко, В.В. Смирнов, О.В. Даниленко [и др.] // Педиатрия. – № 4. – 2006. – С. 22-27.

13.   Павлова Л.Б. Роль тяжести течения диабета в формировании психологических особенностей подростков // Развитие специального образования в современной России: материалы межвузовской научно-практической конференции молодых ученых к 90-летию профессора Евгения Сергеевича Иванова. 25 апреля 2008 г. – СПб., 2008. – Ч. 2. – С. 53-56.

14.   Ревнова М.О. Целиакия – старый взгляд на новую проблему // Русский медицинский журнал. Мать и дитя. Педиатрия. Специальный номер. – 2008. – Т. 16, № 18. – С. 64-70.

15.   Ревнова М.О. Целиакия у детей: клинические проявления, диагностика, эффективность безглютеновой диеты: автореф. дис. … докт. мед. наук. – СПб., 2005.

16.   Сабунаева М.Л. Факторы переживания родителями критической ситуации заболевания ребенка сахарным диабетом // Вестник Поморского университета. – 2006. – № 3. – С. 25-28.

17.   Самойлова Ю.Г., Кравец Е.Б., Олейник О.А. Роль психологических факторов в достижении адекватного гликемического контроля у детей и подростков с сахарным диабетом типа 1 // Бюллетень сибирской медицины. – 2010. – № 1. – С. 97-103.

18.   Фрустрационный тест С. Розенцвейга: методическое руководство / под ред. Л.А. Ясюковой. – СПб.: Иматон. – 2002. – 122 с.

19.   Ширяева Т.Ю., Андрианова Е.А., Сунцов Ю.И. Динамика основных эпидемиологических показателей сахарного диабета 1 типа у детей в Российской Федерации // Сахарный диабет. – 2010. – № 4. – С. 6-11.

20.   Эйдемиллер Э.Г., Добряков И.В., Никольская И.М. Семейный диагноз и семейная психотерапия: учебное пособие для врачей и психологов. – 2-е изд., испр. и доп. – СПб.: Речь. – 2006. – 352 с.

21.   Эпидемиология сахарного диабета и прогноз его распространенности в Российской Федерации / Ю.И. Сунцов, Л.Л. Болотская, О.В. Маслова [и др.] // Сахарный диабет. – 2011. – № 1. – С. 15-18.

22.   Borrell-Garrió Fr., Suchman A. L., Epstein R. M. The Biopsychosocial Model 25 Years Later: Principles, Practice, and Scientific Inquiry // Annals of Family Medicine. – 2004. –  Vol. 2, № 6. – P. 84-92.

23.   Andrea Croom, Deborah J. Wiebe, Cynthia A. Berg et al. Adolescent and Parent Perceptions of Patient-Centered Communication while Managing Type 1 Diabetes // Journal of Pediatric Psychology. – 2011. – Vol. 36, № 2. – P. 206-215.

24.   Diabetes atlas. – IDF, 2009. – P. 11-12.

25.   Deborah A. Ellis, Heidi Berio, April Idalski Carcone et al. Adolescent and Parent Motivation for Change Affects Psychotherapy Outcomes Among Youth With Poorly Controlled Diabetes // Journal of Pediatric Psychology. – 2012. – Vol. 37, № 1. – P. 75-84.

26.   Michele Herzer and Korey K. Hood Anxiety Symptoms in Adolescents with Type 1 Diabetes: Association with Blood Glucose Monitoring and Glycemic Control // Journal of Pediatric Psychology. – 2010. – Vol. 35, № 4. – P. 415-425.

27.   Marisa E. Hilliard, Jennifer M. Rohan, Adam C. Carle et al.  Fathers’ Involvement in Preadolescents’ Diabetes Adherence and Glycemic Control // Journal of Pediatric Psychology. – 2011. – Vol. 36, № 8. – P. 911-922.

28.   Antal Holly, Wysocki Tim, Canas J. Atilio et al. Parent Report and Direct Observation of Injection-Related Coping Behaviors in Youth with Type 1 Diabetes // Journal of Pediatric Psychology. – 2011. – Vol. 36, № 3. – P. 308-317.

29.   Landolt M.A., Ribi K., Laimbacher J. et al. Posttraumatic stress disorder in parents of children with newly diagnosed type 1 diabetes // Journal Pediatric Psychology. – 2002. – Vol. 27, № 7. –Р. 647-652.

30.   Luigi Mazzone, Laura Reale, Massimo Spina Compliant gluten-free children with celiac disease: an evaluation of psychological distress // BMC Pediatrics. – Vol. 11[Electronic resource]. URL: http:// biomedcentral.com

31.   Deborah J. Wiebe, Andrea Croom, Katherine T. Fortenberry et al. Parental Involvement Buffers Associations Between Pump Duration and Metabolic Control among Adolescents with Type 1 Diabetes // Journal of Pediatric Psychology. – 2010. – Vol. 35, № 10. – P. 1152-1160.

 

 

Ссылка для цитирования

УДК 159.942:616.379-008.64-053.2

Коломиец И.Л. Эмоциональные и поведенческие характеристики детей с сахарным диабетом и их матерей [Электронный ресурс] // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. – 2012. – N 5 (16). – URL: http://medpsy.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).

 

Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.

 

В начало страницы В начало страницы

ОБОЗРЕНИЕ ПСИХИАТРИИ И МЕДИЦИНСКОЙ ПСИХОЛОГИИ

им. В.М. Бехтерева


Попов Ю.В., Пичиков А.А. Особенности суицидального поведения у подростков (обзор литературы)


Емелина Д.А., Макаров И.В. Задержки темпа психического развития у детей (обзор литературных данных)


Григорьева Е.А., Хохлов Л.К. К проблеме психосоматических, соматопсихических отношений


Деларю В.В., Горбунов А.А. Анкетирование населения, специалистов первичного звена здравоохранения и врачей-психотерапевтов: какой вывод можно сделать о перспективах психотерапии в России?

Серия 16

ПСИХОЛОГИЯ

ПЕДАГОГИКА


Щелкова О.Ю. Основные направления научных исследований в Санкт-Петербургской школе медицинской (клинической) психологии

Cамые читаемые материалы журнала:


Селезнев С.Б. Особенности общения медицинского персонала с больными различного профиля (по материалам лекций для студентов медицинских и социальных вузов)

Панфилова М.А. Клинический психолог в работе с детьми различных патологий (с задержкой психического развития и с хроническими соматическими заболеваниями)

Копытин А.И. Применение арт-терапии в лечении и реабилитации больных с психическими расстройствами

Вейц А.Э. Дифференциальная диагностика эмоциональных расстройств у детей с неврозами и неврозоподобным синдромом, обусловленным резидуально-органической патологией ЦНС

Авдеева Л.И., Вахрушева Л.Н., Гризодуб В.В., Садокова А.В. Новая методика оценки эмоционального интеллекта и результаты ее применения