В.Я. Сёмке

 

Вернуться на главную страницу
О журнале
Редакционный совет
Приглашение к публикациям

Предыдущие
выпуски журнала

2014 РіРѕРґ

2013 РіРѕРґ

2012 РіРѕРґ

2011 РіРѕРґ

2010 РіРѕРґ

2009 РіРѕРґ

Истериоформная симптоматика у больных шизофренией и шизотипическим расстройством

Семке А.В., Даниленко О.А., Зинчук М.С.
(Томск, Российская Федерация)

 

 

Семке Аркадий Валентинович

Семке Аркадий Валентинович

–  доктор медицинских наук, профессор, заместитель директора по научной и лечебной работе Федерального Государственного Бюджетного учреждения «НИИ психического здоровья СО РАМН» (ФГБУ НИИПЗ СО РАМН), Томск.

E-mail: asemke@mail.ru

Даниленко Оксана Андреевна

Даниленко Оксана Андреевна

–  кандидат медицинских наук, научный сотрудник отделения эндогенных расстройств ФГБУ НИИПЗ СО РАМН.

E-mail: odanilenko69@mail.ru

Зинчук Михаил Сергеевич

Зинчук Михаил Сергеевич

–  младший научный сотрудник отделения эндогенных расстройств ФГБУ НИИПЗ СО РАМН.

E-mail: mzinchuk@mail.ru

 

Аннотация. В статье обсуждается вопрос влияния идей академика В.Я. Семке на развитие Томской психиатрии в целом и шизофрениологического направления в частности. Рассмотрены его взгляды на истероформную симптоматику, развивающуюся в структуре шизофрении и расстройствах шизофренического спектра. С целью изучения клинических особенностей, социальных последствий и адаптационных возможностей больных шизофренией и шизотипическим расстройством с истероформной симптоматикой в структуре заболевания было обследовано 87 пациентов с данной симптоматикой. Инструментами исследования являлись: модифицированный вариант «Базисной карты, стандартизированного описания больного шизофренией и родственника» (1985); «Шкала оценки негативных расстройств у больных шизофренией в ремиссиях» (1990); Шкала позитивных и негативных синдромов (1987). В группу сравнения вошли 60 больных, с аналогичными диагнозами, но без выраженной истероформной симптоматики. Установлено, что предрасполагающим к появлению истероформной симптоматики в структуре шизофрении и шизотипического расстройства, можно считать сочетание следующих факторов: меньшая наследственная отягощенность по психическим заболеваниям, преобладание у матерей истерических черт и их комбинаций, а у отцов эпилептоидных и истеро-возбудимых черт; преобладание в семьях псевдовзаимности и формирования коалиций между её членами; воспитание по маятникообразному типу или в условиях гиперопёки; истерические черты и их комбинации в преморбиде и относительно высокий социальный статус к началу заболевания. Выделены два типологических варианта сочетания истероформных черт: истероэкстравертивный — с зависимостью от мнения окружающих, страхом предвзятого к себе отношения как к представителю категории психически больных и истероинтравертивный — когда заинтересованность во мнении окружающих сводилась до минимума представленного желанием производить впечатление «тяжелобольного», с построением адаптации «через болезнь». Было установлено, что у пациентов с истероэкстравертивным вариантом социально-ориентированные  внутренние адаптационные реакции и «зрелые» типы компенсаторно-приспособительных защит обуславливают формирование более благоприятных типов адаптации и, как следствие, лучшую клиническую и социальную адаптацию исследуемой категории больных. Возникновение в структуре шизофрении или шизотипического расстройства истероинтравертивной симптоматики ухудшает прогноз заболевания и негативно отражается на социальной адаптации.

Ключевые слова: шизофрения, шизотипическое расстройство, истероформная симптоматика, адаптационно-компенсаторные механизмы.

 

Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.

 

 

Введение

Имя Валентина Яковлевича Семке неразрывно связано с формированием Томской психиатрической школы. На сегодняшний день его вклад в разработку вопросов пограничной психиатрии признан далеко за пределам Сибирского региона [8]. В то же время, широта круга научных интересов В.Я. Семке способствовала тому, что его идеи также стимулировали и развитие в различных областях, так называемой, «большой» психиатрии. Стоит отметить, что академик О.В. Кербиков, оказавший решающее влияние на формирование В.Я. Семке как учёного, был не только замечательным знатоком пограничных расстройств, но так же является автором новаторской монографии по шизофрении с острым началом [6]. В настоящей статье мы хотим привлечь внимание к тому влиянию, которое оказали идеи Валентина Яковлевича на формирование особенностей изучения эндогенно-процессуальных расстройств внутри Томской психиатрической традиции. Отличительной особенностью этого подхода к больным шизофренией стало отношение к преморбидной личности, как к одному из важных факторов адаптации и прогноза не только при формах с вялым течением, но в случаях высокой прогредиентности [3; 10; 12; 13]. На сегодняшний день детальное исследование механизма формирования неврозо- и психопатоподобных расстройств, внимание к вторичной негативной симптоматике и учёт факторов влияющих на оценку пациентами своего качества жизни способствовали разработке исследователями разных стран реабилитационных программ, включающих наравне с фармакотерапией так же психо- и социотерапевтические методы [1; 11; 16; 19; 20; 23; 27].

В настоящее время наравне с изучением ядерных процессуальных нарушений [26] большую теоретическую и практическую значимость имеет исследование копинг-механизмов [17] и психологических защит [4; 5], во многом определяющих формирование, так называемой, «фасадной» симптоматики [2; 7; 9; 28; 30]. Данная статья посвящена изучению истероформных расстройств, возникающих на различных этапах течения шизофрении и шизотипического расстройства. Изучение взаимного влияния истероидной и процессуальной симптоматик, имея давнюю историю, остаётся актуальным и по сей день. Семке В.Я. [14; 18; 22], обращая внимание на трудность распознавания шизофренического процесса у больных с выраженными истерическими чертами в преморбиде, отмечал, что патологическое фантазирование и псевдология больных шизофренического спектра вытекали из внутренней потребности и происходили без аудитории, напоминая грёзы, и не сопровождались активностью в реализации задуманного. Трудности дифференциации истерии и истероформных состояний шизофренического генеза во многом объясняются многообразием клинических симптомов истерии и функциональных симптомов, возникающих на ранних стадиях процессуального заболевания, и их сходством, определяющимся, отчасти, биологическим базисом, на котором они возникают — психическим инфантилизмом [15]. О большей вероятности диагноза шизофрении свидетельствуют недоступность истерических симптомов внушению, стойкость и однообразие их проявлений по типу «штампа», сочетание истерических симптомов и навязчивостей, внезапные перемены в жизни больных, оттенок вычурности, манерности [29]. На сегодняшний день описаны клинические и динамические особенности истероформных нарушений в структуре шизофрении и шизотипического расстройства, изучены вопросы дифференциального диагноза, однако сохраняется дефицит работ, посвящённых изучению на современном методологическом уровне адаптационных возможностей и показателей качества жизни данной когорты пациентов [21; 24; 25].

Цель — изучение клинических особенностей, социальных последствий и адаптационных возможностей больных шизофренией и шизотипическим расстройством с истероформной симптоматикой в структуре заболевания.

Материалы и методы

Объектом исследования явились пациенты, проходившие стационарное лечение в отделении эндогенных расстройств НИИ психического здоровья Сибирского отделения РАМН в период с 2007 по 2010 год, состояние которых на момент обследования соответствовало диагностическим критериям шизофрении и шизотитического расстройства по МКБ-10.

В качестве основных методов исследования использовались: клинико-психопатологический, клинико-динамический, клинико-катамнестический, статистический. Инструментами исследования являлись: модифицированный вариант «Базисной карты, стандартизированного описания больного шизофренией и родственника» (БК) (Рицнер М.С., Логвинович Г.В., Корнетов Н.А., Красик Е.Д., Залевский Г.В. 1985); «Шкала оценки негативных расстройств у больных шизофренией в ремиссиях» (Логвинович Г.В., 1990); Шкала позитивных и негативных синдромов (PANSS).

В соответствии с критериями отбора в группу исследования вошли 87 пациентов, в структуре расстройств которых, наряду с типично шизофреническими нарушениями, присутствовала истероформная симптоматика. Группу сравнения составили 60 больных, с аналогичными диагнозами и давностью заболевания без выраженной истероформной симптоматики.

Результаты и обсуждение

Исследуемые группы не имели достоверных различий по диагнозу, преобладали больные с параноидной формой шизофрении — 53,3% в основной группе и 70% в группе сравнения. Группы также были сравнимы по своему половому и возрастному составам. Как в основной группе, так и в группе сравнения преобладали женщины — 54% (47 человек) и 56,7% (28 человек) соответственно. Средний возраст пациентов составил 33,9±9,9 и 32,6±8,9 лет.

Достоверно чаще в основной группе встречались лица с неотягощённой по манифестным формам психической патологии наследственностью (рис. 1).

 

Рис. 1. Наследственная отягощенность

 

К настоящему моменту накоплен ряд данных о генетической общности между психопатией истерического типа и истерошизофренией, что явилось поводом для изучения личностных радикалов родителей пациентов. Среди матерей пациентов исследуемой группы достоверно чаще встречались истерические черты и их сочетания с другими. В группе сравнения матери чаще имели паранойяльный и тревожно-уклоняющийся склад характера (рис. 2).

 

Рис. 2. Склад личности матери

 

Склад личности отцов пациентов исследуемой группы достоверно чаще был эпилептоидным либо истеро-возбудимым. В группе сравнения достоверно чаще встречались лица с шизоидными и паранояльными чертами (рис. 3).

 

Рис. 3. Склад личности отца

 

В обеих группах процент пациентов, воспитывавшихся в относительно гармоничных семьях, был невелик. Эмоционально-отчуждённая структура родительской семьи достоверно чаще встречалась среди пациентов группы сравнения (рис. 4).

 

Рис.4. Внутрисемейные отношения

 

В обеих группах преобладало воспитание по типу гиперопёки. В основной группе чаще относительно группы сравнения встречался маятникообразный стиль воспитания, тогда как пациенты группы сравнения достоверно чаще воспитывались в атмосфере эмоционального отвержения (рис. 5).

 

Рис. 5. Стиль воспитания

 

У пациентов исследуемой группы в качестве ведущих в преморбидном складе личности черт характера достоверно чаще встречались истерические черты и их сочетания. В группе сравнения преобладали шизоидные и шизо-паранояльные (рис. 6).

 

Рис. 6. Преморбидный склад личности

 

Более высокий социальный статус к началу заболевания отмечался среди пациентов с истероформными расстройствами (рис. 7). В основной группе студенты ВУЗов составили почти половину обследованных, также велик процент служащих бюджетных организаций. В группе сравнения чаще встречались учащиеся школ и ПТУ и работники промышленности.

 

Рис. 7. Социальный статус к началу заболевания

 

С учётом вышеизложенного, предрасполагающим к появлению истероформной симптоматики в структуре шизофрении и шизотипического расстройства можно считать сочетание следующих факторов: меньшая наследственная отягощенность по психическим заболеваниям, преобладание у матерей истерических черт и их комбинаций, а у отцов — эпилептоидных и истеро-возбудимых черт; преобладание в семьях псевдовзаимности и формирования коалиций между её членами; воспитание по маятникообразному типу или в условиях гиперопёки; истерические черты и их комбинации в преморбиде и относительно высокий социальный статус к началу заболевания.

Все пациенты были дважды обследованы нами по шкале позитивных и негативных синдромов — PANSS (рис. 8). На момент поступления в стационар достоверных различий по синдромам и кластерам выявлено не было. На момент выписки пациенты основной группы отличались достоверно более низкими баллами по сумме негативных расстройств и кластеру анергии.

 

Рис. 8. Сравнения показателей по шкале PANSS

 

Обследование с использованием шкалы оценки негативных расстройств в ремиссии по Логвинович Г.В. выявило достоверное преобладание в основной группе нарушений по типу «искажения», относящихся ко второму, реже третьему рангу, во все трёх сферах (рис. 9).

 

Рис. 9. Сравнительные данные по шкале негативных расстройств Логвинович

 

У пациентов с истероформной симптоматикой волевые искажения проявлялись в виде необычных способов приема пищи, усиления сексуального влечения с предпочтением перверзных форм его удовлетворения, а так же склонности к аддикции и полиаддикции. Описанная в литературе динамика, характерная для негативных расстройств первых десяти лет болезни, заключающаяся в нарастании удельного веса симптомов «выпадения», при практически неизменной частоте встречаемости и степени выраженности симптомов «искажения», позволяет связать причины лучшей трудовой адаптации, более длительного сохранения социальных связей и семейного положения с частой оценкой окружением относительно статичных процессуальных изменений в качестве «личностной оригинальности». Обратной стороной восприятия окружающими состояния пациентов как менее болезненного, явилось их отсроченное попадание в поле зрения психиатров, происходящее на сравнительно более поздних этапах заболевания.

В зависимости от доминирования в клинической картине той или иной симптоматики выделены два типологических варианта сочетания истероформных черт: истероэкстравертивный — с зависимостью от мнения окружающих, страхом предвзятого к себе отношения как к представителю категории психически больных и истероинтравертивный — когда заинтересованность во мнении окружающих сводилась до минимума, представленного желанием производить впечатление «тяжелобольного», с построением адаптации «через болезнь» (рис. 10). Первую подгруппу составили 53 человека, во вторую вошли 34.

 

Рис. 10. Истероформный синдром

 

Распределение диагнозов в подгруппах существенно не различалось. Средний возраст также не имел достоверных различий. В истероэкстравертивной подгруппе преобладали женщины, во истероинтравертивной — мужчины.

Преморбидный склад личности в первой подгруппе в половине случаев был истерическим, тогда как во второй — истеро-шизоидным. Этот факт позволяет говорить о том, что развитие истероформной симптоматики путём процессуального видоизменения преморбидных истерических черт кореллировало с формированием её по экстравертивному типу, в сравнении с пациентами, у которых истероформная симптоматика была гетерономна доболезненному складу личности и приобретала интравертивный характер.

У пациентов первой подгруппы в отношениях со сверстниками достоверно чаще наблюдалось стремление к лидерству, тогда как у пациентов второй подгруппы отношения со сверстниками были дистанцирующимися. Данное распределение показателей позволяет предположить лучшую преморбидную социальную компетенцию пациентов первой подгруппы.

Появление истероформной симптоматики в истероэкстравертивной группе отмечалось преимущественно уже в инициальном периоде. В истероинтраверивной — в четверти случаев она впервые появлялась только в ремиссиях. Анализ динамики выявил, что более чем у половины пациентов первой подгруппы истероформная симптоматика оставалась стабильной на всём протяжении заболевания, тогда как у пациентов второй подгруппы она нарастала.

Полученные данные позволяют расценивать сочетание представленных на слайде факторов в качестве способствующих формированию «фасадной» симптоматики по тому либо иному типу.

При отсутствии достоверных различий по данным PANSS, количество госпитализаций на одного больного было достоверно больше в истероинтравертивной подгруппе, что связано не столько с количественной выраженностью ядерной процессуальной симптоматики, близкой для обеих подгрупп, сколько с качественными особенностями истероформных расстройств (рис. 11).

 

Рис. 11. Частота госпитализаций

 

У всех пациентов был исследован социальный статус. При анализе семейного положения была выявлена следующая особенность. К началу заболевания значимых различий по показателям семейного статуса между пациентами обеих подгрупп и группы сравнения не наблюдалось, за исключением большего числа сожительствующих в истероэкстравертивной подгруппе относительно группы сравнения. На момент осмотра в ней холостыми оставались менее половины пациентов, что достоверно отличало их и от истероинтравертивной подгруппы, и от группы сравнения. Этот показатель имел столь значимое отличие за счет увеличения числа «сожительствующих» среди пациентов истероэкстравертивной подгруппы. По количеству состоявших в браке она была схожа с группой сравнения, и обе они достоверно отличались от истероинтравертивной, где к моменту осмотра не было ни одного пациента, находившегося в законном браке. По количеству разводов достоверных отличий не было (рис. 12).

 

Рис. 12. Динамика семейного статуса

 

Анализ круга общения пациентов выявил следующие данные (рис. 13). Разнообразный круг общения, включающий родственников, друзей, коллег по работе, знакомых встречался только у пациентов истероэкстравертивной подгруппы. У преобладающего числа пациентов истероинтравертивной подгруппы общение ограничивалось членами семьи и небольшим количеством друзей. Круг общения состоял только из членов семьи более чем у половины пациентов группы сравнения, что достоверно отличало их как от пациентов истероинтравертивной, так и истероэкстравертивной подгрупп.

 

Рис. 13. Характеристика круга общения

 

Обобщая данные о полученном образовании, профессиональном статусе, семейном положении и широте социальных контактов пациентов, можно сделать вывод в целом о динамике социального статуса за период болезни. Он остался без изменений у половины пациентов с истероэкстравертивной симптоматикой, что достоверно отличалось как от показателей второй подгруппы, так и группы сравнения (рис. 14).

 

Рис. 14. Динамика социального статуса

 

Типы индивидуальных компенсаторно-приспособительных защит распределились следующим образом (рис. 15). В истероэкстравертивной подгруппе преобладала защита типа «гуттаперчевая капсула», в истероинтравертивной — наиболее распространенной оказалась защита типа «укрытие под опекой». Интересным представляется тот факт, что более трети всех случаев во второй подгруппе представлено защитой по типу «социальная оппозиция». Доминирующим типом защиты в группе сравнения был тип «укрытие под опекой».

 

Рис. 15. Индивидуальные компенсаторно-приспособительные защиты

 

Как уже говорилось, при практически равной встречаемости в обеих подгруппах интегративного и деструктивного типов адаптации наблюдается преобладание экстравертного либо интравертного в каждой из подгрупп, что достоверно отличает их от группы сравнения (рис. 16). Этот факт подтверждает влияние истероформной симптоматики на динамику социального функционирования, определяя формирование тех или иных видов внутренних и внешних адаптационных реакций.

 

Рис. 16. Типы адаптации

 

Виды внутренних адаптационных реакций среди пациентов распределились следующим образом (рис. 17). Среди видов внешних реакций на пациентов истероэкстравертивной подгруппы в половине случаев встречался лояльный тип, наиболее распространенной во второй подгруппе была пассивно-выжидательная реакция. Экстремистская внешняя реакция также без степени достоверности чаще встречалась в истероинтравертивной, чем в истероэкстравертивной подгруппе.

 

Рис. 17. Виды адаптационных реакций

 

Выводы

Полученные нами данные позволяют рассматривать истероэкстравертивную симптоматику в качестве относительно более благоприятной, способствующей появлению социально-ориентированных внутренних адаптационных реакций и «зрелых» типов компенсаторно-приспособительных защит. Такая комбинация обуславливает формирование благоприятных типов адаптации и, как следствие, лучшую клиническую и социальную адаптацию исследуемой категории больных. Напротив, наличие в структуре эндогенного заболевания истероинтравертивной симптоматики ухудшает прогноз заболевания и негативно отражается на социальной адаптации.

 

Литература

1.   Биологические и клиникосоциальные механизмы развития шизофрении (итоги комплексной темы НИР ФГБУ «НИИПЗ» СО РАМН, 2009—2012гг.) / А.В. Семке, Т.П. Ветлугина, Л.Д. Рахмазова и др. // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. – 2013. – № 4 (79). – С. 18–26.

2.   Даниленко О.А. Влияние истероформной симптоматики на течение и динамику социального статуса больных шизофренией и шизотипическим расстройством // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. – 2011. – № 2. – С. 22–26.

3.   Зинчук М.С. Влияние негативной симптоматики на динамику социального статуса больных параноидной шизофренией // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. – 2013. – № 4 (79). – С. 34–39.

4.   Кадыров И.М., Оксимец А.А. Структура и динамика защитной организации личности при параноидной шизофрении, аффективных и шизоаффективных расстройствах // Вестн. Рос. ун-та дружбы народов. Сер. Психология и педагогика. – 2011. – № 1. – С. 47–54.

5.   Каткова М.Н. Особенности защитно-адаптивной системы у пациентов с шизофренией и шизотипическим расстройством // Вестник Томского государственного университета. – 2011. – № 345. – С. 183–185.

6.   Кербиков О.В. Острая шизофрения. – М.: Медгиз, 1949.

7.   Красильников Г.Т., Дресвянников В.Л., Бохан Н.А. Коморбидные аддиктивные расстройства у больных шизофренией // Наркология. – 2002. – Т. 1., № 6. – С. 24–30.

8.   Меркер В., Иванова С.А. Этнокультуральные исследования психического здоровья Сибири: 15 лет международной ассоциации этнопсихологов и этнопсихотерапевтов // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. – 2013. – № 5. – С. 84–88.

9.   Нечаева А.С., Семке А.В. Качество жизни пациентов с шизотипическим расстройством с разной фасадной психопатологической симптоматикой // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. – 2009. – № 5. – С. 41–44.

10.   Семке А.В., Даниленко О.А. Истероформная симптоматика в структуре расстройств шизофренического спектра // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. – 2010. – Т. 63, № 6. – С. 14–16.

11.   Семке А.В., Даниленко О.А., Зинчук М.С. Реабилитация больных шизофренией и шизотипическим расстройством с истероформной симптоматикой // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. – 2013. –  № 5 (80). – С. 28–32.

12.   Семке А.В., Зинчук М.С. Негативные расстройства у больных параноидной шизофренией  //  Сибирский вестник психиатрии и наркологии. – 2012. –  № 4. – С. 29–33.

13.   Семке А.В., Соболевский С.В. Обсессивно-компульсивная симптоматика в структуре расстройств шизофренического спектра (клинико-динамические и адаптационные аспекты) // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. – 2006. – № 2. – С. 25–28.

14.   Семке В.Я. Истерические состояния. – М. : Медицина, 1988. – 224 с.

15.   Семке В.Я. Очерки об истерии. – Томск: Изд-во Том. ун-та, 2008. – 474 с.

16.   Семке, В.Я., Мичник М.М. Особенности психоаналитической психотерапии при работе с больными шизофренией // Российский психиатр. журн. – 2003. – № 4. – С. 22–26.

17.   Стоянова И.Я. Пралогические образования в норме и патологии: автореф. дис. … д-ра психол. наук. – Томск, 2007. – 43 с.

18.   Cernovsky Z.Z., Landmark J. Correlates of hysterical symptoms in schizophrenic patients // Psychological Reports. – 1994. – Vol. 75. – P. 251–255.

19.   Coertze L., McLeod H.J., Moore E. The relationship between insight and social rank appraisals in people with schizophrenia // Brit. J. Clin. Psychol. – 2009. – Vol. 48, № 3. – P. 329–334.

20.   Emmerson L.C., Granholm E., Link P.C. et al. Insight and treatment outcome with cognitive-behavioral social skills training for older people with schizophrenia // J. Rehabil. Res. and Dev. – 2009. – Vol. 46, № 8. – P. 1053–1058.

21.   Englund N. The Validity of DSM-IV Paranoid Schizophrenia, Undifferentiated Schizophrenia, and Schizoaffective Disorder. – Vermillion: Clinical Psychology, University of South Dakota; 2002.

22.   Joubert P.M. Anxiety and hysterical symptoms in schizophrenia // S African Psychiatry Rev. – 2002. – Vol. 5(4). – P. 9–14.

23.   Keri S., Kelemen O. The role of attention and immediate memory in vulnerability to interpersonal criticism during family transactions in schizophrenia // Brit. J. Clin. Psychol. – 2009. – Vol. 48, № 1. – P. 21–29.

24.   Magliano L., Fiorillo A., Del Vecchio H. et al. What people with schizophrenia think about the causes of their disorder // Epidemiol. e psichiat. soc. – 2009. – Vol. 18, № 1. – P. 48–53.

25.   Martindale B. The Psychotic Wavelength : A Psychoanalytic Perspective for Psychiatry // Int. J. Psychoanalysis. – 2011. – Vol. 92, № 1. – P. 240–245.

26.   Medkour T., Walden A.T., Burgess A.P. et al. Brain connectivity in positive and negative  syndrome  schizophrenia  //  Neuroscience. – 2010. – Vol. 169, № 4. – P. 1779–1788.

27.   Muchnik M.M., Raizman E.M. Group psychotherapy in schizophrenia patients // Int. J. Psychotherapy. – 1998. – Vol. 3, № 1. – P. 85–88.

28.   Nestor P.G., Klein K., Pomplun M. et al. Gaze cueing of attention in schizophrenia: Individual differences in neuropsychological functioning and symptoms // J. Clin. and Exp. Neuropsychol. – 2010. – Vol. 32, № 3. – P. 281–288.

29.   Noble D. Hysterical symptoms manifest in schizophrenic illness // Psychiatry XIV. – 1951. – P. 153–160.

30.   Ros L.T., Podgуrski J.K. Depressive syndrome being the mask of beginning schizophrenic process – own experience // Arch. neurocienc. – 2009. – № 2. – P. 120–123.

 

 

Ссылка для цитирования

УДК 616.895.8

Семке А.В., Даниленко О.А., Зинчук М.С. Истериоформная симптоматика у больных шизофренией и шизотипическим расстройством // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. – 2014. – N 2 (25) [Электронный ресурс]. – URL: http://mprj.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).

 

Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.

 

  В начало страницы В начало страницы

 

ОБОЗРЕНИЕ ПСИХИАТРИИ И МЕДИЦИНСКОЙ ПСИХОЛОГИИ

им. В.М. Бехтерева


Попов Ю.В., Пичиков А.А. Особенности суицидального поведения у подростков (обзор литературы)


Емелина Д.А., Макаров И.В. Задержки темпа психического развития у детей (обзор литературных данных)


Григорьева Е.А., Хохлов Л.К. К проблеме психосоматических, соматопсихических отношений


Деларю В.В., Горбунов А.А. Анкетирование населения, специалистов первичного звена здравоохранения и врачей-психотерапевтов: какой вывод можно сделать о перспективах психотерапии в России?

Серия 16

ПСИХОЛОГИЯ

ПЕДАГОГИКА


Щелкова О.Ю. Основные направления научных исследований в Санкт-Петербургской школе медицинской (клинической) психологии

Cамые читаемые материалы журнала:


Селезнев С.Б. Особенности общения медицинского персонала с больными различного профиля (по материалам лекций для студентов медицинских и социальных вузов)

Панфилова М.А. Клинический психолог в работе с детьми различных патологий (с задержкой психического развития и с хроническими соматическими заболеваниями)

Копытин А.И. Применение арт-терапии в лечении и реабилитации больных с психическими расстройствами

Вейц А.Э. Дифференциальная диагностика эмоциональных расстройств у детей с неврозами и неврозоподобным синдромом, обусловленным резидуально-органической патологией ЦНС

Авдеева Л.И., Вахрушева Л.Н., Гризодуб В.В., Садокова А.В. Новая методика оценки эмоционального интеллекта и результаты ее применения