РЎ.РЎ. РњРЅСѓС…РёРЅ

 

Вернуться на главную страницу
О журнале
Редакционный совет
Приглашение к публикациям

Предыдущие
выпуски журнала

2014 РіРѕРґ

2013 РіРѕРґ

2012 РіРѕРґ

2011 РіРѕРґ

2010 РіРѕРґ

2009 РіРѕРґ

Психологические предикторы приверженности медицинским рекомендациям в постгоспитальный период у женщин с острыми формами ишемической болезни сердца

Дубинина Е.А., Сорокин Л.А., Шевцова Д.А.
(Санкт-Петербург, Российская Федерация)

 

 

Дубинина Елена Александровна

Дубинина Елена Александровна

–  кандидат психологических наук, доцент, доцент кафедры клинической психологии и психологической помощи Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена, научный сотрудник лаборатории клинической психологии и психологической диагностики Санкт-Петербургского научно-исследовательского психоневрологического института им. В.М. Бехтерева.

E-mail: trifonovahelen@yandex.ru

Сорокин Лев Аронович

Сорокин Лев Аронович

–  заведующий кардиологическим отделением для лечения больных инфарктом миокарда (региональный сосудистый центр) городской больницы Святой преподобномученицы Елизаветы Санкт-Петербурга. Врач-кардиолог высшей квалификации. Доктор философии Международной Академии информатики.

E-mail: sorokin.lev2010@yandex.ru

Шевцова Дарья Александровна

Шевцова Дарья Александровна

–  клинический психолог, выпускница кафедры клинической психологии и психологической помощи Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена.

E-mail: danya1305@mail.ru

 

Аннотация.

Цель исследования: определение психологических предикторов (не)приверженности медицинским рекомендациям женщин пожилого возраста, перенесших обострение ишемической болезни сердца.

Материал и методы: было обследовано 40 женщин в возрасте от 55 до 75 лет, госпитализированных в связи с инфарктом миокарда или нестабильной стенокардией. Пациентки были обследованы дважды: в период госпитализации, а также в постгоспитальный период — спустя 1—1,5 месяца после выписки. В период госпитализации проводилось структурированное интервью, направленное на оценку представлений пациенток о заболевании и лечении, субъективное шкалирование готовности выполнять медицинские рекомендации, «Госпитальная шкала тревоги и депрессии», Опросник для определения типа отношения к болезни (ТОБОЛ), опросник «Уровень субъективного контроля», шкала Мориски-Грина для оценки приверженности лекарственной терапии. В катамнезе оценивалась степень приверженности пациентов медицинским рекомендациям (по самоотчетам).

Результаты: было установлено, что психологические предикторы приверженности специфичны в отношении разных медицинских рекомендаций и отражают осознаваемую готовность к их выполнению. Относительно неспецифическими предикторами являлись ипохондрические и эгоцентрические тенденции в отношении к болезни и интернальный локус контроля здоровья. Представления о сути, течении, опасности заболевания, а также выраженность тревожных и депрессивных переживаний оказались не связанными с приверженностью лечению в постгоспитальный период.

Вывод: мотивационный компонент отношения к лечению играет существенно более важную роль в формировании прогноза приверженности медицинским рекомендациям, по сравнению с эмоциональным и когнитивным.

Ключевые слова: ишемическая болезнь сердца, инфаркт миокарда, приверженность лечению, прогноз, образ жизни, отношение к болезни.

 

Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.

 

 

Введение

В настоящее время общепризнанной является роль психологических факторов в клинической динамике хронических заболеваний сердечно-сосудистой системы, включая одно из наиболее распространенных — ишемическую болезнь сердца (ИБС) [3]. Особое внимание в связи с этим уделяется проблеме приверженности пациентов медицинским рекомендациям на всех этапах лечения [3; 5; 7; 8; 12; 13; 19].

Известно, что уровень приверженности пациентов с ИБС невысок и варьирует в пределах 20—70% в отношении разных рекомендаций. После некоторого улучшения в связи с обострением болезни (инфарктом миокарда, дестабилизацией стенокардии) приверженность пациентов вновь постепенно снижается [13; 18]. Так, например, по российским данным, в постинфарктном периоде (спустя 1 месяц — 1 год после выписки) ок. 40% пациентов не придерживаются диетического режима и не выполняют рекомендованные физические нагрузки; более половины мужчин продолжают курить [4]. По результатам международного исследования «Aspirin underutilization and compliance in Cardiovascular diseases Treatment», спустя в среднем 2 года после перенесенного инфаркта миокарда 41% пациентов нарушают рекомендации по профилактическому приему ацетилсалициловой кислоты [2].

Таким образом, после перенесенных неотложных состояний пациенты характеризуются постепенным снижением мотивации к соблюдению медицинских рекомендаций. Данный процесс детерминируется сложным взаимодействием факторов, связанных как с ситуацией получения медицинской помощи, так и с психологическими особенностями пациента [13].

Исследования свидетельствуют, что риск неприверженности медицинским рекомендациям в постгоспитальный период выше среди пациентов с низким социально-экономическим статусом, недостаточно информированных о заболевании, имеющих депрессивное расстройство [Там же].

В рамках когнитивно-поведенческого направления предлагается целый ряд моделей, связывающих представления о болезни у пациентов с их поведением, приверженностью профилактическим и лечебным рекомендациям [14; 25]. Так, например, показано значение в формировании связанного со здоровьем поведения таких характеристик, как количество указываемых препятствий к выполнению рекомендаций, способность к планированию и самоконтролю, субъективная оценка положительных и отрицательных сторон медицинских рекомендаций, а также личной способности их выполнять (самоэффективность), представления о риске неблагоприятных последствий невыполнения медицинских рекомендаций, о мере личного влияния и влияния внешних обстоятельств на состояние здоровья (локус контроля здоровья / болезни) [Там же]. Поведенческие изменения описываются как стадиальный процесс, характеризующийся особой динамикой готовности пациента к трансформации стиля жизни и восприимчивости к соответствующей информации [21].

В целом исследования указывают на возможность прогнозирования поведения на основании когнитивных факторов — установок и убеждений, касающихся здоровья и болезни. Вместе с тем, данные концепции недостаточно учитываются в реальном процессе информирования пациента и психологическом сопровождении лечебного процесса. Весьма ограничено число исследований, оценивающих применимость данных моделей в отношении кардиологических больных, а результаты соответствующих работ противоречивы [11].

Вышеизложенное определило цель настоящего исследования: определение психологических предикторов приверженности и неприверженности медицинским рекомендациям в подгруппе женщин пожилого возраста, перенесших обострение ИБС.

Организация и методы исследования

Исследование проводилось на базе инфарктного отделения Елизаветинской больницы г. Санкт-Петербурга. Было обследовано 40 женщин с ИБС, в возрасте от 55 до 75 лет, госпитализированных в связи с неотложными кардиологическими состояниями (инфаркт миокарда, нестабильная стенокардия).

Медико-психологическое обследование реализовывалось дважды: в период госпитализации (на 5—10 день), а также в постгоспитальный период — спустя 1—1,5 месяца после выписки.

В период госпитализации в рамках психодиагностического исследования использовались следующие методы и методики:

•   Структурированное интервью, направленное на оценку представлений пациенток о причинах, сущности, подконтрольности заболевания, способах лечения и необходимых изменениях образа жизни.

•   Субъективное шкалирование: пациенткам предлагалось оценить по 5-балльной шкале:

°   степень готовности выполнения основных медицинских рекомендаций в постгоспитальный период (медикаментозная терапия, здоровое питание, умеренна физическая активность, соблюдение режима сна / бодрствования, соблюдение режима труда / отдыха, ведение дневника артериального давления, отказ от «вредных привычек»);

°   значимость различных препятствий к соблюдению медицинских рекомендаций (недостаток времени, недостаток силы воли, недостаток желания, недостаток денежных средств, недостаток знаний, недоверие врачу / медицинским рекомендациям, непереносимость лечения, хорошее самочувствие / отсутствие симптомов как повод отказаться от выполнения медицинских рекомендаций, неверие в возможность улучшить состояние здоровья).

•   «Госпитальная шкала тревоги и депрессии» для оценки эмоционального состояния [26].

•   Опросник для определения типа отношения к болезни (ТОБОЛ) [6].

•   Опросник «Уровень субъективного контроля» для определения локуса контроля (в связи с задачами исследования оценивался уровень субъективного контроля в сфере здоровья) [1].

•   Шкала оценки приверженности лекарственной терапии (Мориски-Грина) [20].

В постгоспитальный период использовалось структурированное интервью, направленное на оценку степени приверженности медицинским рекомендациям, а также шкала оценки приверженности лекарственной терапии (Мориски-Грина).

Методы математико-статистического анализа включали описательные статистики (частота, среднее, стандартная ошибка среднего), критерии Хи-квадрат, точный критерий Фишера, критерий Манна-Уитни, корреляции Спирмена.

Результаты исследования

Отношение пациенток к болезни и лечению в госпитальный период

Все пациентки отмечают повышенную утомляемость и слабость на фоне болезни. Выраженные эмоционально негативные состояния наблюдались в среднем у 20,0% женщин, при этом преобладали тревожные переживания с чувством надвигающейся угрозы, растерянности, невозможности отвлечься от мыслей о болезни, расслабиться, в некоторых случаях — с чувством усталости от болезни, подавленностью, неверием в возможность восстановления. Повышенные показатели по шкале тревоги методики HADS отмечались у 8 пациентов (20,0%), повышенные показатели по шкале депрессии — у 4 пациенток (10,0%).

Большинство пациенток (87,5%) осведомлены о том, что заболевание имеет хронический характер и требует постоянного контроля. При этом в качестве основного способа контроля (90,0%) указывается фармакотерапия, а как значимые меры изменение образа жизни (62,5%) и регулярное наблюдение у врача (52,5%) рассматриваются меньшим числом пациенток.

Типична высокая оценка опасности заболевания (по 10-балльной шкале 50% пациенток оценили опасность заболевания в 10 баллов, 37,5% — в 7—9 баллов, 12,5% в 4—6 балла), 37 пациенток (92,5%) указывают на возможность летального исхода болезни при отсутствии лечения, только 7 пациенток (17,5%) предполагают, что заболевание может негативно отразиться на их социальной активности.

Преобладающими типами отношения к болезни являются эргопатический (чистый — в 20,0% случаев, в сочетании с другими типами — у 27,5% пациенток), анозогнозический (чистый — у 15,0%, в структуре смешанных типов — у 15,0%), сенситивный (чистый — у 7,5%, в структуре смешанных типов — у 22,5%). Гармоничный тип был диагностирован лишь у 10,0% пациенток.

Среди основных причин заболевания пациентки указывают как связанные с индивидуальной предрасположенностью и образом жизни (45,0%), так и случайные, внешние обстоятельства (32,5%). В равной степени представлен интернальный (52,5%) и экстернальный локус контроля здоровья (47,5%).

Субъективные оценки готовности и преград к выполнению медицинских рекомендаций представлены в таблицах 1 и 2 соответственно.

 

Таблица 1

Уровень готовности выполнять медицинские рекомендации
у обследованных пациенток

 

Таблица 2

Указываемые препятствия к выполнению медицинских рекомендаций

 

Как следует из данных, представленных в табл. 1 и 2, большинство пациенток декларирует высокую готовность к выполнению медицинских рекомендаций, причем в наибольшей степени касающихся лекарственной терапии. В отношении рекомендаций, касающихся образа жизни, наблюдается большая вариативность. Следует также отметить, что при субъективной оценке готовности к выполнению медицинских рекомендаций более типичными являются «крайние» ответы (либо высокая, либо низкая готовность), что свидетельствует об относительной сформированности позиции пациенток в отношении медицинских рекомендаций уже на этапе стационарного лечения.

Наиболее значимые препятствия к выполнению медицинских рекомендаций у пациенток связаны с недостатком мотивации, в то время как объективные обстоятельства воспринимаются как преодолимые, не существенные. Подавляющее большинство пациенток отрицают возможность отказа от выполнения медицинских рекомендаций в связи с неверием в их пользу или недоверием к врачу.

Суммарный показатель значимости препятствий (сумма показателей субъективной значимости каждого из перечисленных препятствий) к выполнению медицинских рекомендаций равномерно варьирует в границах от 10 до 30 баллов (при возможном диапазоне от 9 до 45).

Следует отметить, что представление об опасности заболевания связано с готовностью выполнять медицинские рекомендации только относительно лекарственной терапии (r=0,39; p<0,05) и не связано с характером и количеством предполагаемых препятствий к выполнению медицинских рекомендаций (за исключением меньшей значимости недоверия к врачу r=−0,38; p<0,05).

Показатели тревоги и депрессии, а также локус контроля здоровья оказались не связанными со степенью декларируемой готовности пациенток к выполнению медицинских и характером указываемых препятствий.

Приверженность пациенток медицинским рекомендациям
в постгоспитальный период

По результатам опроса спустя 1—1,5 месяца после выписки, 42,5% пациенток полностью привержены рекомендациям относительно медикаментозного лечения, 45,0% периодически нарушают режим лекарственной терапии, 12,5% — полностью не соблюдают его. Наиболее типичной формой нарушения режима фармакотерапии является прием лекарств не вовремя (50,0%). В 17,5% нарушения режима связаны с наличием побочных эффектов, в 5% — с забывчивостью.

Стараются ограничивать употребление «вредной» пищи 72,5%, режим физических нагрузок соблюдают — 62,5%, режим труда и отдыха — 97,5% пациенток. Ведут дневник артериального давления 47,5%, воздерживаются от употребления алкоголя и табакокурения 97,5%.

Наиболее частыми преградами в выполнении рекомендаций относительно образа жизни сохраняются недостаток силы воли (50,0%) и недостаток желания (65,0%).

Психологические предикторы выполнения медицинских
рекомендаций

Был выявлен ряд психологических предикторов выполнения / невыполнения медицинских рекомендаций в постгоспитальный период.

Лекарственная терапия. Единственным предиктором приверженности медикаментозному лечению оказался суммарный показатель значимости препятствий к выполнению медицинских рекомендаций: чем больше препятствий указывали пациентки и чем более они были субъективно значимы, тем выше была вероятность неприверженности лекарственной терапии в постгоспитальный период (r=−0,55; p<0,01).

Физическая активность. Предикторами соблюдения рекомендаций относительно физических нагрузок являлись декларируемая готовность выполнять соответствующие рекомендации (средние ранги у соблюдающих и не соблюдающих медицинские рекомендации: 23,8 и 16,0; U=119,5; p<0,05), а также большая выраженность эгоцентрических тенденций в отношении к болезни (средние ранги у не соблюдающих и соблюдающих медицинские рекомендации: 15,0 и 24,5; U=102,5; p=0,01).

Диета. У пациенток, соблюдающих диету в постгоспитальный период, в период госпитализации более выражены ипохондрические тенденции в отношении к болезни (средние ранги у соблюдающих и не соблюдающих медицинские рекомендации относительно диеты: 23,7 и 16,2; U=123,0; p<0,05), они реже отмечают у себя недостаток силы воли (средние ранги у соблюдающих и не соблюдающих медицинские рекомендации относительно диеты: 25,4 и 16,9; U=113,0; p<0,05) как причины несоблюдения рекомендаций, выше оценивают свою готовность следовать соответствующим медицинским рекомендациям (средние ранги у соблюдающих и не соблюдающих медицинские рекомендации относительно диеты: 23,3 и 16,7; U=131,0; p<0,05).

Ведение дневника артериального давления. Пациентки, ведущие дневник артериального давления после выписки, обнаруживают большую интернальность в отношении здоровья и болезни (средние ранги у ведущих и не ведущих дневник 24,5 и 16,9; U=123,5; p<0,05), а также большую готовность вести дневник (средние ранги у не ведущих и ведущих дневник 16,2 и 25,2; U=109,5; p<0,05).

Режим сна и бодрствования. Единственным предиктором соблюдения медицинских рекомендаций относительно режима сна и бодрствования являлась готовность следовать данным рекомендациям (средние ранги у следующих и не следующих медицинским рекомендациям 25,0 и 13,0; U=75,0; p<0,05).

Оценивавшиеся в исследовании особенности представлений о заболевании (его причинах, опасности и т.д.) и характеристики эмоционального состояния в период госпитализации оказались в целом не связанными со степенью приверженности медицинским рекомендациям относительно образа в жизни в постгоспитальный период.

Обсуждение

Настоящее исследование было направлено на выявление психологических предикторов приверженности и неприверженности медицинским рекомендациям среди пациенток пожилого возраста, перенесших неотложные кардиологические состояния, в среднесрочном катамнезе.

Значимость подобного исследования определяется необходимостью повышения эффективности мероприятий по обеспечению приверженности медицинским рекомендациям кардиологических пациентов, что требует четких психологических критериев риска и психологических детерминант нон-комплаенса, а также маркеров благоприятного прогноза.

Исследование позволило получить ряд значимых результатов.

Прежде всего, была подтверждена недостаточная приверженность лечению пациенток в постгоспитальный период (уровень приверженности варьирует в пределах 45—97% в отношении разных медицинских рекомендаций), что согласуется с данными других авторов и подтверждает необходимость оценки комплаентности отдельно в отношении различных компонентов лечения и образа жизни [5; 7; 8; 19].

Установлена также специфичность предикторов комплаенса, которая определяется прежде всего отношением пациенток к конкретным медицинским рекомендациям, а не лечению в целом или представлениями о сути заболевания. Относительно неспецифический характер носит лишь предиктор приверженности лекарственной терапии — это низкая субъективная значимость возможных препятствий к соблюдению медицинских рекомендаций.

Из общих предикторов приверженности медицинским рекомендациям также заслуживает внимание интернальный локус контроля здоровья, ипохондрические и эгоцентрические тенденции, отражающие, с одной стороны, повышенную бдительность в отношении состояния здоровья и определенную центрированность на заболевании, а с другой стороны — убежденность в его подконтрольности.

В противоположность результатам других исследований [10; 15; 24;], нам не удалось подтвердить значение тревожных и депрессивных переживаний, а также представлений пациентов о сути заболевания (его причинах, динамике, последствиях, опасности) [9] в прогнозе приверженности медицинским рекомендациям.

Вместе с тем, наши данные согласуются с результатами исследования M. Byrne et al. [11], показавшими, что среди пациентов с ИБС представления о болезни слабо прогностичны в отношении приверженности к лечению.

Согласно полученным результатам, более важное значение имеет мотивационный компонент отношения к лечению — субъективная оценка готовности и способности (компонент самоэффективности) выполнять медицинские рекомендации. Аналогично, именно мотивационные (недостаток желания и силы воли), а не объективные препятствия чаще отмечались пациентками как наиболее субъективно важные. Ряд авторов также подчеркивает принципиальное значение именно компонента самоэффективности и готовности к действию как необходимого условия изменения поведения [16; 17; 23]. Выявленные зависимости выступают в качестве косвенного подтверждения концепции стадиальности процесса модификации поведения [22], предполагающего постепенное формирование готовности к изменению — от признания его необходимости, до становления и укрепления решимости и, наконец, реализации действий и их поддержанию. В этом отношении закономерным представляется полученный результат, касающийся слабой зависимости между субъективной оценкой опасности заболевания, представлениями о его причинах, характере течения и следованием медицинским рекомендациям.

В практическом плане полученные результаты, прежде всего, указывают на возможность опираться на субъективные оценки готовности пациенток следовать медицинским рекомендациям при прогнозировании их комплаентности. Кроме того, исследование свидетельствует о необходимости формирования у пациенток следующих психологических предпосылок приверженности медицинским рекомендациям: внимательное отношение к соматическому состоянию, восприимчивость к симптомам болезни в сочетании с убежденностью в его подконтрольности и возможности интегрировать выполнение медицинских рекомендаций в повседневную жизнь.

Выводы

•   Уже на этапе стационарного лечения у больных, перенесших неотложные кардиологические состояния, формируются установки в отношении дальнейшего следования медицинским рекомендациям, что делает возможным прогнозирование приверженности лечению в постгоспитальный период.

•   Субъективные мотивационные препятствия к следованию медицинским рекомендациям пациенток с ишемической болезнью сердца играют относительно большую роль в формировании приверженности лечению, нежели объективные барьеры.

•   Психологическим маркером риска неприверженности лекарственной терапии в постгоспитальный период является разнообразие и субъективная значимость препятствий к выполнению медицинских рекомендаций.

•   Психологические предикторы приверженности медицинским рекомендациям относительно образа жизни в постгоспитальный период носят преимущественно специфический характер и отражают степень субъективной готовности к определенным поведенческим изменениям. Когнитивный компонент отношения к болезни — представления о её сути, серьезности, течении — играют относительно менее значимую роль в формировании прогноза приверженности.

 

Литература

1.   Бажин Е.Ф., Голынкина Е.А., Эткинд А.М. Опросник уровня субъективного контроля. –  М.: Смысл, 1993. – 16 с.

2.   Горбунов В.М. Проблемы приверженности больных, перенесших инфаркт миокарда, профилактическому приему ацетилсалициловой кислоты. Результаты исследования ACT  // Кардиоваскулярная терапия и профилактика. – 2010. – № 9(5). – С. 1–7.

3.   Медико-психологический аспект адаптации пациентов, перенесших инфаркт миокарда: современное состояние проблемы / А.Н. Алёхин, Е.А. Трифонова, Л.А. Сорокин [и др.] // Вестник психотерапии. – 2012. – № 42(47). – С. 26–45.

4.   Нестеров Ю.И., Макаров С.А., Крестова О.С. Оценка эффективности вторичной профилактики инфаркта миокарда в первичном звене здравоохранения // Кардиоваскулярная терапия и профилактика. – 2010. – № 5. – С. 12–17.

5.   Оценка эффективности вторичной профилактики у больных, перенесших острые коронарные синдромы, на отдаленном этапе / И.Б. Рыжикова, Н.В. Погосова, И.Е. Колтунов [и др.] // Кардиоваскулярная терапия и профилактика. – 2009. – Т. 8, № 7. – С. 59–63.

6.   Психологическая диагностика отношения к болезни: пособие для врачей / Л.И. Вассерман, Б.В. Иовлев, Э.Б. Карпова [и др.]. – СПб.: Изд-во НИПНИ им. В.М. Бехтерева, 2005. – 25 c.

7.   Фармакоэпидемиология постинфарктного кардиосклероза и приверженность больных лечению / О.Н. Курочкина, А.Л. Хохлов, Д.А. Копылова [и др.] // Архивъ внутренней медицины. – 2011. – № 2. – С. 25–28.

8.  Эффективность обучения в школе для больных, перенесших инфаркт миокарда, на стационарном этапе реабилитации / А.Д. Куимов, О.А. Филиппова, Т.В. Петрова [и др.] // Сибирский медицинский журнал. – 2011. – Т. 26, № 1. – Вып. 1. – С. 98–102.

9.   A review of health behaviour theories: how useful are these for developing interventions to promote long-term medication adherence for TB and HIV/AIDS? / S.A. Munro, S.A. Lewin, T. Swart [eds.] // BMC Public Health. – 2007. – Vol. 7, № 1. – P. 104.

10.   Are poor health behaviours in anxious and depressed cardiac patients explained by sociodemographic factors? / B.M. Murphy, M.R. Grande, H.S. Navaratnam  [eds.] // Eur J Prev Cardiol. – 2013. – Vol. 20(6). – P. 995–1003. doi: 10.1177/2047487312449593.

11.   Byrne M., Walsh J., Murphy A.W. Secondary prevention of coronary heart disease:  patient  beliefs  and  health-related behaviour // J Psychosom Res. – 2005. – Vol. 58(5). – P. 403–415.

12.   Cardiovascular risk factor control and adherence to recommended lifestyle and medical therapies in persons with coronary heart disease (from the National Health and Nutrition Examination Survey 2007–2010) / L. Tang, C. Patao, J. Chuang [eds.] // Am J Cardiol. – 2013. – Vol. 112(8). – P. 1126–32. doi: 10.1016/j.amjcard.2013.05.064.

13.   Desai N.R., Choudhry N.K. Impediments to adherence to post myocardial infarction medications // Curr Cardiol Rep. – 2013. – Vol. 15(1). – Р. 322. doi: 10.1007/s11886-012-0322-6.

14.  DiClemente R.J., Crosby R.A., Kegler M.C. (eds) Emerging Theories in Health Promotion Practice and Research: Strategies for Improving the Public Health. – Jossey-Bass, San Francisco, CA, 2002. – 592 p.

15.   Effects of depression and anxiety improvement on adherence to medication and health behaviors in recently hospitalized cardiac patients / L.K. Bauer, M.A. Caro, S.R. Beach [et al.] // Am J Cardiol. – 2012. – Vol. 109(9). – P. 1266–1271.

16.   Garcia K., Mann T. From 'I Wish' to 'I Will': social-cognitive predictors of behavioral intentions // J Health Psychol. – 2003. – May. – Vol. 8(3). – P. 347–60.

17.   Godin G., Kok G. The theory of planned behavior: a review of its applications to health-related behaviors // Am J Health Promot. – 1996. – Nov-Dec. – Vol. 11(2). – P. 87–98.

18.   Jackevicius C.A., Li P., Tu J.V. Prevalence, predictors, and outcomes of primary nonadherence after acute myocardial infarction // Circulation. – 2008. – Vol. 117. – P. 1028–1036.

19.   Long-term medication adherence after myocardial infarction: experience of a community / N.D. Shah, S.M. Dunlay, H.H. Ting [eds.] // Am J Med. – 2009. – Vol. 122(10). – P. 961.e7–13. doi: 10.1016/j.amjmed.2008.12.021.

20.   Morisky D.E., Green L.W., Levine D.M. Concurrent and predictive validity of a self-reported measure of medication adherence // Med Care. – 1986. –Vol. 24(1). – P. 67–74.

21.   Prochaska J.O., DiClemente C.C. Stages of change in the modification of problem behaviors // Prog Behav Modif. – 1992. – Vol. 28. – P. 183–218.

22.   Prochaska J.O., Velicer W.F. The transtheoretical model of health behavior change // Am J Health Promot. – 1997. – Vol. 12(1). – P. 38–48.

23.   Rosenstock I.M., Strecher V.J., Becker M.H. Social learning theory and the Health Belief Model // Health Educ Q. – 1988. – Vol. 15(2). – P. 175–183.

24.   The significance of depression in older patients after myocardial infarction / J. Romanelli, J.A. Fauerbach, D.E. Bush [eds.]  // J Am Geriatr Soc. – 2002. – Vol. 50(5). – P. 817–822.

25.   Weinstein N.D. Testing four competing theories of health-protective behavior // Health Psychology. –1993. – Vol. 12. – P. 324–333.

26.   Zigmond A.S., Snaith R.P. The hospital anxiety and depression scale // Acta Psychiatr Scand. – 1983. – Vol. 67(6). – P. 361–370.

 

 

Ссылка для цитирования

УДК 159.9:616.12-005.41

Дубинина Е.А., Сорокин Л.А., Шевцова Д.А. Психологические предикторы приверженности медицинским рекомендациям в постгоспитальный период у женщин с острыми формами ишемической болезни сердца // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. — 2014. — N 3(26) [Электронный ресурс]. — URL: http://mprj.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).

 

Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] — дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.

 

  Р’ начало страницы Р’ начало страницы

 

ОБОЗРЕНИЕ ПСИХИАТРИИ И МЕДИЦИНСКОЙ ПСИХОЛОГИИ

им. В.М. Бехтерева


Попов Ю.В., Пичиков А.А. Особенности суицидального поведения у подростков (обзор литературы)


Емелина Д.А., Макаров И.В. Задержки темпа психического развития у детей (обзор литературных данных)


Григорьева Е.А., Хохлов Л.К. К проблеме психосоматических, соматопсихических отношений


Деларю В.В., Горбунов А.А. Анкетирование населения, специалистов первичного звена здравоохранения и врачей-психотерапевтов: какой вывод можно сделать о перспективах психотерапии в России?

Серия 16

ПСИХОЛОГИЯ

ПЕДАГОГИКА


Щелкова О.Ю. Основные направления научных исследований в Санкт-Петербургской школе медицинской (клинической) психологии

Cамые читаемые материалы журнала:


Селезнев С.Б. Особенности общения медицинского персонала с больными различного профиля (по материалам лекций для студентов медицинских и социальных вузов)

Панфилова М.А. Клинический психолог в работе с детьми различных патологий (с задержкой психического развития и с хроническими соматическими заболеваниями)

Копытин А.И. Применение арт-терапии в лечении и реабилитации больных с психическими расстройствами

Вейц А.Э. Дифференциальная диагностика эмоциональных расстройств у детей с неврозами и неврозоподобным синдромом, обусловленным резидуально-органической патологией ЦНС

Авдеева Л.И., Вахрушева Л.Н., Гризодуб В.В., Садокова А.В. Новая методика оценки эмоционального интеллекта и результаты ее применения