Лазурский А.Ф.

 

Вернуться на главную страницу
О журнале
Редакционный совет
Приглашение к публикациям

Предыдущие
выпуски журнала

2014 РіРѕРґ

2013 РіРѕРґ

2012 РіРѕРґ

2011 РіРѕРґ

2010 РіРѕРґ

2009 РіРѕРґ

Установочное отношение к новорожденному ребенку
у несовладающих женщин, отказывающихся от медицинского сопровождения в период беременности

Золотова И.А. (Ярославль, Российская Федерация),
Хазова С.А. (Кострома, Российская Федерация)

 

 

Золотова Ирина Александровна

Золотова Ирина Александровна

–  кандидат психологических наук, начальник отдела организации специализированной и высокотехнологической помощи Департамента здравоохранения и фармации Ярославской Области, Ярославль.

E-mail: iazolotova@mail.ru

Хазова Светлана Абдурахмановна

Хазова Светлана Абдурахмановна

–  кандидат психологических наук, доцент кафедры социальной психологии, Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова, Кострома.

E-mail: hazova_svetlana@mail.ru

 

Аннотация.

В статье анализируются особенности установочного отношения к новорожденному у несовладающих с ситуацией беременности женщин. Основную выборку исследования составили 60 женщин в возрасте от 17 до 44 лет, отказавшихся от медицинского сопровождения в период беременности; все эти женщины имеют низкий уровень образования, низкий социальный статус, не стоят в браке и материально не обеспечены. Описываются причины отказа от обследования, среди которых важное место занимает нежеланность ребенка. Основными методами исследования являются клиническая беседа, наблюдение за поведением матери в раннем неонатальном периоде в диагностически значимых ситуациях и при взаимодействии с ребенком в процессе ухода, пеленания и кормления, проективные методики, в том числе авторская методика — рисунок «Моя мама, я и мой ребенок».

Ряд особенностей в рисунках женщин (символическое перемещение новорожденного на руки к собственной матери, изображение себя рядом с матерью в виде ребенка и абсолютно идентичное изображение себя — матери и собственной матери) позволяют говорить об эмоциональной зависимости от матери, неудовлетворенном желании в получении материнской любви, что приводит к нарушению диадических отношений в системе «мать — дитя». Это позволяет рассматривать в качестве важнейшего фактора формирования отношения к собственному ребенку отношение к собственной матери.

Показано, что символическое отвержение ребенка также находит отражение в рисунках: ребенок размещается в проекции тела собственной матери, на значительном от себя расстоянии или вообще не изображается. Делается вывод о том, что наличие негативно эмоционально окрашенного установочного отношения к ребенку у женщин, отказавшихся от медицинского сопровождения в период беременности развивается как следствие ущемления по отношению к себе материнских чувств и идентификации с собственной матерью. Результаты исследования дают основание утверждать, что специфика изменяющейся жизненной ситуации в виде наступления беременности определяет трансформацию установочного отношения в избегающий стиль совладающего поведения в виде отказа от наблюдения специалистами за развитием плода и здоровьем будущей матери.

Ключевые слова: установочное отношение к новорожденному, избегающий стиль совладания, ситуация материнства, эмоциональное отвержение.

 

Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.

 

 

Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ. Проект № 14-06-00842а

 

В современных научных воззрениях положительное эмоциональное отношение со стороны матери к ребенку рассматривается как важный фактор, создающий условия для его психического развития, формирования конструктивной самоидентичности личности, обеспечивающий стартовые условия для становления позитивного субъектного отношения человека к миру и к себе самому [9].

Актуальность изучения формирования отношения у женщин к новорожденному ребенку в пренатальный и ранний неонатальный периоды продиктована сложной демографической ситуацией в России; во-первых, численность населения в стране ежегодно сокращается, а ожидаемая продолжительность жизни 68 лет — это на 12,5 лет меньше, чем в странах ЕС; во-вторых, постоянно ухудшается репродуктивное здоровье населения. 17,5% супружеских пар бесплодны (допустимым уровнем считается 15%), причем, в 48,8% бесплодия наблюдаются нарушения в репродуктивной системе обоих супругов. 80% беременных женщин имеют какую-либо патологию; в-третьих, падает культура репродуктивного поведения, что находит отражение в брачно-семейных отношениях. 50% случаев беременности заканчиваются медицинскими абортами; в-четвертых, несмотря на то, что наметилась некоторая тенденция к увеличению рождаемости, сохраняется прослойка среди женщин фертильного возраста, не встающих на учет по беременности. Будущая мать, исходя из своих интересов, предпринимает действия, которые наносят вред и ущерб плоду, лишая его элементарной помощи в выявлении и санации очагов внутриутробной инфекции, своевременной диагностике врожденных пороков развития плода.

Анализ литературы свидетельствует о том, что:

–    70% детей, имеющих заболевания, специфические для периода новорожденности, — это дети от матерей, не встающих на учет по беременности, по какой-либо причине скрывающих свою беременность от окружающих;

–    30% не обследованных женщин, впоследствии отказываются от своего ребенка;

–    отмечается ежегодный рост количества детей-сирот при живых родителях.

На сегодняшний день существует противоречие между увеличением рождаемости, и в то же время, увеличением уровня заболеваемости среди детей раннего возраста и ростом количества отказных детей.

Количественный подход, когда прилагаются максимальные усилия для увеличения прироста населения, показывает свою несостоятельность. Необходимо делать упор на качественную составляющую будущего поколения, а это напрямую зависит от осознанного материнства, от сформированной зрелой позиции, от позитивного отношения к беременности, к родам, к себе как матери, к будущему ребенку.

Изучение феномена материнства в последние годы ведется в разных аспектах: в плане социологических исследований позднего материнства и материнствования несовершеннолетних (Н.Н. Авдеева, В.И. Брутман, С.Ю. Мещерякова). Исследуются факторы риска развития ребенка в связи с социальными и психическими аномалиями матерей (В.И. Брутман, А.А. Северный, О.А. Копыл). Проводится изучение материнской сферы в филогенетическом аспекте (Г.Г. Филиппова). Исследуются значимые личностные характеристики будущей матери (Р. Slade, S. MacPherson, О.В. Баженова, Л.Л. Баз). Разрабатываются опросники, выявляющие отношения родителей к не родившемуся ребенку (J. Condon), изучаются факторы, влияющие на материнское поведение (М. Klous, И.В. Добряков, В.И. Брутман, С.Ю. Мещерякова). Но в данный момент времени отсутствуют иссследования, направленные на изучение особенностей отношения к новорожденному ребенку у женщин, отказавшихся от медицинского сопровождения в период беременности.

Целью нашего исследования являлось: изучить и описать особенности установочного отношения к новорожденному у женщин, отказавшихся от медицинского сопровождения в период беременности, и их отношение к собственной матери как фактор формирования отношения к собственному ребенку.

Для реализации поставленной цели и проверки выдвинутых гипотез был подобран комплекс методов и методик:

1.  клиническая беседа в форме полуструктурированного интервью;

2.  метод наблюдения за поведением матери в раннем неонатальном периоде в диагностически значимых ситуациях и при взаимодействии с ребенком в процессе ухода, пеленания и кормления;

3.  проективная методика «Я и мой ребенок» Г.Г. Филипповой;

5.  предложенная нами проективная методика «Моя мама, я и мой ребенок» с целью изучения установочного отношения к новорожденному, а также особенностей отношения к собственной матери и к себе как матери. [14]

6.  цветовой тест отношений (ЦТО) Е.Ф. Бажина и А.М. Эткинда (1985 г.) с целью изучения эмоциональных компонентов отношений женщины к себе как матери, собственной матери, отцу ребенка, новорожденному ребенку.

Широкое используемые проективные методики в нашем исследовании направленны на изучение неосознаваемых эмоциональных особенностей диадических отношений «мать —  дитя» на основе установочного отношения, сформированного в процессе онтогенеза женщины, а также с целью изучения отношения самой женщины к собственной матери, минуя психологические защиты. Причина обращения к проективным методикам обусловлена тем, что свое поведение женщины, сознательно отказывающиеся от медицинского сопровождения в период беременности, пытаются объяснить с помощью социально одобряемых мотивов, рассуждений, высказываний, представляющих собой своеобразные психологические защиты, возникновение которых связано с травматичностью осознания истинных психологических причин неадекватного, разрушительного поведения в отношении своего ребенка для женщины.

База исследования и выборка. Исследование проводилось на базе акушерского корпуса ОБГУЗ Костромской Областной больницы, школы подготовки к родам ОБГУЗ ГП «Центр психотерапии и практической психологии» г. Костромы и Костромского государственного университета имени Н.А. Некрасова на протяжении четырех лет (2008— 2011 гг.). В нем приняли участие всего 120 женщин, из которых была выделена основная группа в количестве 60 человек в возрасте от 17 до 44 лет. Ее составили женщины, не встававшие на учет по беременности, не прошедшие ни одного исследования. Эту категорию женщин мы смогли отобрать среди рожениц, учитывая их согласие. Мы не ставили перед собой цели изучать женщин, отказывающихся от детей, но в процессе нашего исследования среди респондентов основной группы выделилась подгруппа «отказниц», которая впоследствии составила 30% (18 человек). Мы сознательно не включили в наше исследование будущих мам, не встающих на учет по беременности, но индивидуально наблюдающихся у различных специалистов. Таким образом, нами была сформирована особая группа женщин, демонстрирующих особый стиль поведения в виде отказа от наблюдения специалистами, обследования, осуществления медицинского контроля над здоровьем формирующегося плода.

Предварительно были подробно описаны социально-демографические характеристики как женщин, отказавшихся от медицинского сопровождения в период беременности, так и представительниц контрольной группы.

Обратимся к представительницам основной группы (n=60): 18 женщин стали мамой впервые (22,5%), 36 женщин были многодетными матерями (45%). 26 ждали второго ребенка (32,5%), 48 женщин (60%) сами были из многодетных семей, 14 из них (17,5%) воспитывались бабушкой, 12 человек (15%) являлись воспитанницами детского дома, 8 женщин (10%) являлись единственным ребенком в семье, 12 женщин (15%) воспитывались в семье с двумя детьми, т.е. имели брата или сестру.

Возраст обследуемых находился в интервале от 17 до 44 лет.

26 человек (32,5%) являлись жителями города, 46 (57,5%) проживали в области, 8 (10%) вели кочевой образ жизни (без определенного места жительства).

У двух женщин (2,5%) имелась регистрация брака, у семидесяти восьми (97,5%) брак не регистрирован.

Это представительницы следующих профессий: техническая служащая в школе, младший воспитатель детского сада, кухонная рабочая, диспетчер такси, продавец-кассир, повар, полевод, доярка. Как видно, в основном это малоквалифицированная, малооплачиваемая работа. 61 женщина (76%) не работают вообще, представляются как «домохозяйка».

38 женщин (47,5%) имеют среднее образование, 8 (10%) — среднее специальное, 18 (22,5%) — неполное среднее, 4 (5%) — начальное, 5 (6,25%) беременных не учились в школе вообще, 3 (3,75%) имеют незаконченное высшее образование.

7 беременных (8,75%) состоят на учете в центре иммунологии, 3 беременных (3,75%) стоят на учете в кожно-венерологическом диспансере, 5 беременных (6,25%) стоят на учете в наркологическом диспансере.

Таким образом, женщины, отказавшиеся от медицинского сопровождения в период беременности, представляющие в нашем исследовании экспериментальную группу, имеют низкий уровень образования, низкий социальный статус, не состоят в браке и материально не обеспечены.

В процессе беседы и полуструктурированного интервью были выявлены причины, по которым женщины не вставали на учет по беременности.

 

Таблица 1

ПРИЧИНЫ, по которым женщины не вставали на учет по беременности

 

Как мы видим, 35% беременных в качестве основной причины отказа от проведения обследования во время беременности назвали нежеланность ребенка.

30% — 18 женщин — оставили ребенка в родильном доме, написав добровольный отказ.

65% женщин объяснили свое поведение по-разному: отсутствием свободного времени, отсутствием регистрации, отсутствием «хороших» врачей, пустой тратой времени, желанием скрыть беременность. Часть женщин называли несколько причин. Но все эти причины демонстрируют игнорирование интересов плода и безответственность по отношению к новорожденному.

Контрольную группу (n=60) составили женщины того же возраста, регулярно посещающие женскую консультацию. Среди этой группы респондентов была выделена одна «отказница» (0,6%).

Результаты исследования и их обсуждение

В качестве предварительного замечания необходимо отметить, что исследование проводилось в течение первых пяти суток после рождения ребенка.

Обратимся к результатам ЦТО А.М. Эткинда. При интерпретации цветового теста отношений, который служит отражением существенных характеристик невербальных, эмоциональных компонентов отношений к значимым другим и к самому себе, с помощью цветовых ассоциаций мы получили следующие результаты.

Прокомментируем результаты, полученные при сопоставлении цветов, ассоциируемых испытуемыми с собой—матерью и с собственной матерью, с их ранговым местом в ряду цветовых предпочтений. Нами отмечена следующая тенденция: ранжирование цветных карточек относительно себя как матери сопоставимо с результатами ранжирования карточек относительно собственной матери. Негативное отношение к собственной матери (6—8 место карточек) отмечается у 49% женщин основной группы. Они же демонстрируют и негативное отношение к себе как матери в 43%. 34% женщин, отказавшихся от медицинского сопровождения в период беременности, демонстрируют нейтральное или равнодушное отношение к собственной матери (4—5 место карточек) и 47% демонстрируют равнодушное отношение к себе как матери. Только 17% представительниц этой группы демонстрируют положительное отношение к собственной матери (1—3 место карточек) и 10% — положительное отношение к себе как матери.

Среди женщин контрольной группы положительное отношение к себе как матери демонстрирует 69% женщин, 81% женщин ориентировано на эмоционально положительное отношение к собственной матери. 17% индифферентно относятся к себе как матери, и у 16% прослеживается индифферентное отношение к собственной матери.

У 14% женщин прослеживается негативное отношение к себе как матери и у 3% выявлено негативное отношение к собственной матери. Женщины контрольной группы относятся к себе более критично, в данном случае прослеживается «комплекс хорошей матери» (Винникотт).

Обратимся к результатам следующей проективной рисуночной методики Г.Г. Филипповой «Я и мой ребенок».

 

Таблица 2

Результаты исследования отношения к ребенку

 

Итак, анализ рисунков несовладающих с ситуацией беременности женщин позволяет, во-первых, отметить большую пространственную дистанцию между фигурами матери и ребенка (75% женщин). Отсутствие контакта между матерью и ребенком говорит о психологической дистанции в диаде «мать — дитя». Для сравнения только у 5% представительниц контрольной группы отмечается этот параметр.

Во-вторых, особенности рисунков позволяют говорить о конфликте с ситуацией материнства и неготовности принятия новорожденного: а) схематичное изображение фигур, не отражающее пол и возраст (60% несовладающих женщин, в контрольной группе отсутствует); б) отсутствие возрастной идентификации ребенка (изображение его в «детсадовском» или школьном возрасте) отмечается у 40% женщин, игнорирующих медицинское сопровождение в период беременности.

В-третьих, наличие признаков тревожности в виде:

–    изображения себя и ребенка небольших размеров, в уголочке листа, прерывистыми, нечеткими линиями (55% женщин основной группы, отсутсвует в контрольной группе), что говорит о низкой самооценке, неуверенности в себе и собственных силах, повышенной тревожности;

–    изображение на рисунке посторонних предметов, тщательная прорисовка деталей, повторяющиеся линии, что говорят о потребности отвлечения от ситуации материнства либо о тревоге, источником которой является внешний мир (присутствует в равной мере у женщин обеих групп);

–    присутствие на рисунке мужа, других старших детей как показатель, в первую очередь, их значимости и тревога за их настоящее и будущее (различий по этому критерию не выявлено, его демонстрирует 13% женщин основной и 15% женщин контрольной групп).

Отказ от рисования, как формальный признак конфликта с ситуацией материнства, продемонстрировали 1,6% женщин — представительниц основной группы.

В целом, сравнивая различия в эмоциональных характеристиках рисунков, можно сделать вывод о том, что у женщин, отказавшихся от медицинского сопровождения в период беременности, преимущественно демонстрируются конфликтное негативное восприятие ситуации материнства и нарушения в формировании диадических отношений в системе «мать — дитя». Это проявляется в виде отрицательного отношения к новорожденному через его символическое отвержение или символическое удаление на значительное расстояние от себя как матери.

Следующая проективная методика «Моя мама, я и мой ребенок» была предложена нами с целью изучения установочного отношения к ребенку, формирующегося в онтогенезе материнской сферы. А так же неосознаваемых эмоциональных особенностей отношения самой женщины к собственной матери.

Интересующие нас параметры, заданные для интерпретации рисунка, мы обработали с помощью контент-анализа.

 

Таблица 3

Результаты проективной методики «Моя мама, я и мой ребенок»

 

Сравнение отраженных на рисунках параметров указывает на принципиальные различия в рисунках несовладающих женщин, игнорирующих медицинское обследование и наблюдение, и женщин, регулярно посещающих женскую консультацию.

1.   Отсутствие на рисунке фигуры члена семьи, согласно интерпретации рисуночных тестов, отражает негативное отношение к данному члену семьи посредством символического отвержения. Женщины основной группы демонстрируют данный эффект в отношении новорожденного в 20% случаев, в отношении себя как матери и в отношении собственной матери — по 10% случаев. Данное явление отсутствует на рисунках женщин контрольной группы.

2.   Обращает на себя внимание такая отличительная особенность, как изображение новорожденного на руках собственной матери. Ее демонстрирует 20% необследованных женщин. На рисунках у 14% женщин бабушка крепко обнимает ребенка, у 6 % женщин данной категории новорожденный изображен в проекции тела собственной матери, но руки бабушки спрятаны назад, т.е. отсутствует поддерживающая позиция. Изображение новорожденного на руках собственной матери можно интерпретировать по-разному: во-первых, как бессознательное освобождение себя от «уз материнства» с помощью символического перемещения новорожденного; во-вторых, как вероятную идентификацию себя с новорожденным и символическое перемещение на руки собственной матери, чтобы получить то «тепло и поддержку», которые отсутствуют в реальной жизни. На рисунках, где отсутствует новорожденный, себя — мать женщины изображают значительно меньших размеров, имитируя ребенка, т.е. символически «борются» за внимание собственной матери. Данная особенность отсутствует на рисунках женщин контрольной группы, 86% из них изображают ребенка на руках у себя — матери, что свидетельствует о благоприятной ситуации материнства, формировании положительного отношения к новорожденному.

3.   Изображение себя как матери, собственной матери и новорожденного в виде обезличенных, без признаков пола, одного размера и возраста фигур демонстрируют 56% женщин основной группы, что свидетельствует о нарушении поло-ролевой идентификации, непринятии роли матери, нарушении материнской сферы в онтогенезе. Данный параметр отсутствует на рисунках женщин контрольной группы.

4.   Обращает внимание изображение себя — матери, собственной матери и новорожденного небольших размеров, в уголочке листа, нечеткими прерывистыми линиями на рисунках у 56% женщин, отказывающихся от медицинского сопровождения в период беременности, что отражает низкую самооценку, неуверенность, тревожность. Эта особенность не является отличительной чертой для рисунков женщин контрольной группы, частота встречаемости — 0%.

5.   15% представительниц контрольной группы изображают большое количество дополнительных предметов (их бóльшие по сравнению с фигурами людей размеры, они покрывают практически весь лист), что свидетельствует об отвлечении от ситуации материнства, повышенной тревожности, связанной с внешним миром. Данная особенность просматривается у 3% женщин основной группы. Основная часть рисунков женщин основной группы характеризуется однообразностью и схематичностью.

6.   Большая пространственная дистанция как символическая изоляция — признак индифферентного или негативного отношения, удаления от себя новорожденного — характерна для 41% рисунков женщин, отказывающихся от медицинского сопровождения во время беременности, и для 10% женщин контрольной группы.

7.   Изображение на рисунке образов себя как матери, собственной матери и новорожденного в виде символов демонстрируют по 10% представительниц обеих выборок. Данная особенность указывает на наличие проблем в межличностных отношениях и в формировании материнской сферы в онтогенезе.

8.   Так же как и в рисуночной методике «Я и мой ребенок» 20% женщин контрольной группы отражают возраст ребенка, не соответствующий периоду новорожденности, что говорит о неподготовленности первородящих женщин на когнитивном уровне к появлению новорожденного.

9.   Отказ от рисования, как формальный признак конфликта с ситуацией материнства, продемонстрировали 1,6% женщин, представительниц основной группы.

Так же как и в предыдущей проективной методике мы не учитывали цветовую гамму рисунков. Хотя, следует отметить как отличительную особенность — красочность, выразительность и разнообразие цветов на рисунках женщин контрольной группы, что свидетельствует о положительном эмоциональном настрое, связанном с ситуацией материнства.

Таким образом, результаты нашего исследования, включая клинические наблюдения, позволяют утверждать наличие негативно эмоционально окрашенного установочного отношения к ребенку у женщин, отказавшихся от медицинского сопровождения в период беременности в силу ущемления по отношению к себе материнских чувств или враждебности ближайшего окружения в онтогенезе и в результате идентификации с собственной матерью.

Особенности отношения к новорожденному ребенку женщин, отказавшихся от медицинского сопровождения в период беременности, взаимосвязаны с особенностями их значимых отношений, т.е. на специфическое отношение к новорожденному оказывает влияние отношение к собственной матери.

Образ новорожденного вызывает у несовладающих женщин отрицательные эмоции, что является продолжением отрицательного отношения к беременности. Отношение к новорожденному формируется задолго до его рождения, и одним из условий для формирования положительного отношения является желанность этого ребенка. Устойчивое негативное отношение к беременности, к родам, к будущему новорожденному и проецирование на отношение к новорожденному отношения к отцу ребенка приводит к своеобразному игнорированию ситуации беременности и объясняет поведение, демонстрируемое в отношении к ребенку в пренатальном и раннем неонатальном периодах.

При проведении проективных методик с целью выявления неосознаваемых женщинами компонентов отношений, нивелируя механизмы психологической защиты, мы смогли подтвердить имеющиеся особенности эмоционального отношения к ребенку у женщин, отказывающихся от медицинского сопровождения в период беременности, проявляющееся как индифферентное, а чаще как негативное отношение к новорожденному. Отношение к себе как матери соотносится с отношением к собственной матери, еще раз подтверждая идентификационный процесс в онтогенезе материнской сферы. Предложенная нами проективная методика «Моя мама, я и мой ребенок» позволила выявить имеющиеся проблемы в этом плане. В условиях деструктивных отношений с собственной матерью эмоциональная сепарация затруднена и является разрушительной основой в процессе становления материнской функции. Женщины демонстрируют символическое отвержение ребенка тремя способами: путем размещения его в проекции тела собственной матери, изображая его на значительном от себя расстоянии или вообще не изображая новорожденного на рисунке. Так же характерно изображение себя — матери, собственной матери и новорожденного в виде обезличенных, без признаков пола, одного размера и возраста фигур, что свидетельствует об абсолютном отсутствии поло-ролевой идентификации: «мать не научена быть матерью». Данные позволяют выявить сформированное в процессе онтогенеза материнской сферы установочное отношение к ребенку: отрицание или символическое отвержение.

Специфика изменяющейся жизненной ситуации в виде наступления беременности определяет трансформацию установочного отношения в избегающий стиль совладающего поведения в виде отказа от наблюдения специалистами за развитием плода и здоровьем будущей матери.

Мы говорим о возможной динамичности специфического отношения к новорожденному, развитие которого представляет собой этап в раннем неонатальном периоде и укладывается в схему:

Установочное отношение в онтогенезе            Избегающий стиль совладания в период беременности            Специфическое отношение к новорожденному в неонатальном периоде.

Мы допускаем возможность и вероятность коррекции сформированного отношения со стороны матери в последующие периоды путем привлечения внутренних и внешних ресурсов.

 

Литература

1.   Баженова О.В., Баз Л.Л., Копыл О.А. Готовность к материнству: выделение факторов, условий психологического риска для будущего развития ребенка // Синапс. – 1993. – № 4. – С. 35–42.

2.   Батуев A.C. Психофизиологическая природа доминанты материнства // Психология сегодня. Ежегодник Росс. психол. общ-ва. – М., 1996. – Т. 2, № 4. – С. 69–70.

3.   Батуев А.С., Соколова Л.В. Учение о доминанте как теоретическая основа формирования системы «мать–дитя» // Вестник Санкт-Петербургского университета. – 1994. – Вып. 2. – С. 85–102.

4.   Варга А.Я. Структура и типы родительского отношения: автореф. дис. … канд. псих. наук. – М., 1987. – 21 с.

5.   Добряков И.В. Ранняя диагностика и профилактика послеродовых депрессий // XIII съезд психиатров России: сб. материалов. – М.: РОП, 2000. – С. 5.

6.   Добряков И.В. Перинатальная семейная психотерапия // Системная семейная психотерапия / под ред. Э.Г. Эйдемиллера. – СПб.: Питер, 2002. – С. 265–285.

7.   Добряков И.В. Перинатальная психология. – СПб.: Питер, 2010. – 234 с.

8.   Захарова Е.И. Мотивационная основа родительства и характер его осуществления // Перинатальная психология и психология родительства. – 2010. – № 4. – С. 33–37.

9.   Зенкова Т.М. Факторы развития мотивационной сферы материнства современных женщин // Перинатальная психология и психология родительства. – 2010. – № 4. – С. 42 –47.

10.   Золотова И.А. Отношение к новорожденному у женщин группы риска: дис. … канд. психол. н. – Кострома, 2013. – 179 с.

11.   Мещерякова С.Ю., Авдеева Н.Н., Гоношенко Н.И. Изучение психологической готовности к материнству как фактора развития последующих взаимоотношений // Гуманитарная наука в России: Соросовские лауреаты. – М., 1996. – С. 235–243.

12.   Минухин С., Фишман Ч. Техники семейной психотерапии. – М.: Независимая фирма «Класс», 1998. – 304 с.

13.   Мухамедрахимов Р.Ж. Мать и младенец: психологическое взаимодействие. – СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2001. – 288 с.

14.   Никольская И.М. Метод серийных рисунков и рассказов в психологической диагностике и консультировании детей и подростков. – СПб., Издательство СПбМАПО, 2009. – 50 с.

15.   Подобина О.Б. Совладающее поведение женщины на этапе принятия роли матери: автореф. дис. … канд. психол. наук. – СПб., 2005. – 28 с.

16.   Филиппова Г.Г. Психология материнства (сравнительно-психологический анализ): дис. … д-ра псих. наук. – М., 2000. – 449 с.

17.   Филиппова Г.Г. Перинатальная психология и психология родительства – новая область исследования в психологии // Журнал практического психолога. – 2003. – № 4-5. – С. 3–21.

18.   Ainsworth M.D.S. Patterns of infant-mother attachment as related to maternal care // D. Magnusson, V. Alien (eds.). Human development: An interactional perspective. – N.Y.: Academic Press, 1983.

19.   Baumann U., Laireiter A.-R. Individualdiagnostik interpersonaler Beziehungen // K. Pavlik, M. Amelang (Hrsg.) Ensyklopadie der Psychologie: Grundlagen und Methoden der Differentiellen Psychologie. – Göttingen: Hogrefe, 1995. – Band. 1. – S. 609–643.

20.   Coplan R.J., Reichel M., Rowan K. Exploring the associations between maternal personality, child – temperament, and parenting: A focus on emotions. Personality and Individual Differences. – 2009. – Vol. 46.  – Р. 241–246.

21.   Field T.М. Early interactions between infants and their postpartum depressed mothers. Infant Behavior and Development. – 1984. – № 7. – P. 517–522.

22.   Gooden K.W. Coping with Family Stress. — N.Y.: Rosen Publishing Group, Inc., 1989. – 179 p.

23.   Identifying the multi-risk family prenatally: Antecedent psychosocial factors and infant developmental trends / S. Wieder, M. Jasnow, S.I. Greenspan [et al.] // Infant Mental Health Journal. – 1983. – Vol. 4, № 3. – P. 165–201.

24.   Kendler K.S., Sham P.C., MacLean C.J. The determinants of parenting: an epidemiological, multi-informant, retrospective study // Psychological Medicine. – 1997. – Vol. 27(3). – Р. 549–563.

25.   Klein M. Some theoretical conclusions regarding the emotional life of the infant // Envy and Gratitude and other works 1946–1963 / ed. by A. Segal. – London, 1993. – P. 61–93.

26.   Klopfer W.G., Taulbee E.S. Projective Tests // Annual Review of Psychology. – 1976. – № 27. – Р. 543–567.

27.   Kluge N. Bestraft und ausgegrenzt? Ich und ein Baby: Gefühle, Gedanken, Erfahrungen // Deutscher Taschenbuch Verlag. – 1999. – S. 114–116.

28.   Lamb M., Tamis-Lemonda С. Тhe role of the father: an introduction // Lamb M. (eds). The role of the father in child development. – New Jersey: Wiley, 2004.

29.   Pines D. Pregnancy and motherhood: interaction between fantasy and reality // Br. J. med psychol. — 1972. — Vol. 45. — P. 333–343.

30.   Putter M. Pathways from childhood to adult life // Child Psychology and Psychiatry. — 1989. – Vol. 30. – P. 23–516.

31.   Stress, Coping and Resiliency in Children and Families / ed. by E.M. Hetherington, E.A. Blechman. – New Jersey: Lawrence Erlbaum Ass., 1996. – 246 p.

32.   Taylor S.E. Health Psychology. – McGraw–Hills, Inc, 1995. — 781 p.

 

 

Ссылка для цитирования

УДК 159.923-055.2

Золотова И.А., Хазова С.А. Установочное отношение к новорожденному ребенку у несовладающих женщин, отказывающихся от медицинского сопровождения в период беременности // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. – 2014. – N 6(29) [Электронный ресурс]. – URL: http://mprj.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).

 

Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.

 

  В начало страницы В начало страницы

 

ОБОЗРЕНИЕ ПСИХИАТРИИ И МЕДИЦИНСКОЙ ПСИХОЛОГИИ

им. В.М. Бехтерева


Попов Ю.В., Пичиков А.А. Особенности суицидального поведения у подростков (обзор литературы)


Емелина Д.А., Макаров И.В. Задержки темпа психического развития у детей (обзор литературных данных)


Григорьева Е.А., Хохлов Л.К. К проблеме психосоматических, соматопсихических отношений


Деларю В.В., Горбунов А.А. Анкетирование населения, специалистов первичного звена здравоохранения и врачей-психотерапевтов: какой вывод можно сделать о перспективах психотерапии в России?

Серия 16

ПСИХОЛОГИЯ

ПЕДАГОГИКА


Щелкова О.Ю. Основные направления научных исследований в Санкт-Петербургской школе медицинской (клинической) психологии

Cамые читаемые материалы журнала:


Селезнев С.Б. Особенности общения медицинского персонала с больными различного профиля (по материалам лекций для студентов медицинских и социальных вузов)

Панфилова М.А. Клинический психолог в работе с детьми различных патологий (с задержкой психического развития и с хроническими соматическими заболеваниями)

Копытин А.И. Применение арт-терапии в лечении и реабилитации больных с психическими расстройствами

Вейц А.Э. Дифференциальная диагностика эмоциональных расстройств у детей с неврозами и неврозоподобным синдромом, обусловленным резидуально-органической патологией ЦНС

Авдеева Л.И., Вахрушева Л.Н., Гризодуб В.В., Садокова А.В. Новая методика оценки эмоционального интеллекта и результаты ее применения