Диагностические возможности методики чернильных пятен Роршаха
в рамках Интегративной Системы Экснера в оценке алекситимии
Рагозинская В.Г. (Челябинск, Россия)
|
Рагозинская Валерия Германовна
– кандидат психологических наук, доцент, кафедра
специальной и клинической психологии, Челябинский государственный
университет, ул. Братьев Кашириных, 129, 454001, Челябинск,
Россия. Тел.: 8 (351) 742-03-09.
E-mail: sunny_song@mail.ru
|
Аннотация
Цель. Растущий интерес к конструкту алекситимии усилил потребность
в точных инструментах измерения этого явления. В нашей стране основным
методом исследования алекситимии является «Торонтская шкала
алекситимии» (ТAS-26 и ТAS-20). Она считается надежной,
эмпирически апробированной методикой выявления алекситимии. Тем не
менее она относится к методикам самоотчета и, следовательно, зависит
от способности пациента к пониманию себя и готовности к открытому и
честному самовыражению. Таким образом, присущие алекситимическим
индивидам очевидные трудности раскрытия своего внутреннего мира и
преимущественное фокусирование внимания на внешних событиях, а не на
внутреннем опыте, могут существенно ограничивать изолированное
использование самоотчетов для оценки алекситимии. Тест чернильных пятен
Роршаха, кодируемый и интерпретируемый согласно интегративной системе
Дж. Экснера, является мощной стандартизированной методикой получения
разносторонней валидной информации о различных аспектах психической
деятельности человека и обнаружения достаточно тонких и глубоко скрытых
нарушений в различных сферах психической деятельности. В силу своей
многогранности он представляется подходящим методом для оценки
алекситимии. Тем не менее оценку алекситимии с помощью комплексной
системы Роршаха изучали лишь немногие исследователи.
Данное исследование направлено на выявление различий в показателях
факторов и индексов теста Роршаха в парадигме интегративной системы у
здоровых лиц с высоким уровнем алекситимии (n=44) и с низким уровнем
алекситимии (n=67).
Методы: «Методика чернильных пятен» Г. Роршаха
в рамках оценочной системы Дж. Экснера; «Торонтская шкала
алекситимии» Г.Дж. Тэйлора. Межгрупповые различия
оценивались с помощью ANOVA.
Результаты. Согласно полученным результатам, у здоровых
алекситимичных лиц выявлены статистически значимые отличия от здоровых
неалекситимичных лиц по следующим показателям и индексам интегративной
системы Роршаха:
• |
значимое снижение показателей R и M;
|
• |
значимое снижение показателей FC и WsumC у алекситимичных лиц,
которое ассоциируется с плохо адаптированной эмоциональной модуляцией,
узостью диапазона аффективного опыта и трудностями в переживании и
обработке эмоций испытуемого;
|
• |
значимое снижение показателей Blends у алекситимичных лиц, которое
ассоциируется с относительно низкой степенью сложности психологической
организации испытуемого;
|
• |
значимое повышение показателей Lambda, которое ассоциируется с реакциями
избегания, внешне-ориентированным стилем мышления и относительно
конкретным и упрощенным уровнем когнитивного структурирования опыта;
|
• |
значимое снижение показателей ЕА, которое ассоциируется с дефицитом
адаптивных ресурсов и уплощением эмоционального опыта;
|
• |
значимое снижение показателей Т, которое ассоциируется с отсутствием
эмоциональной заинтересованности в других людях, поверхностностью
межличностных отношений и снижением эмоциональной отзывчивости;
|
• |
значимое повышение показателей CDI, которое ассоциируется с социальной
незрелостью испытуемого, трудностями в установлении и поддержании
отношений и неспособностью справляться с социальными требованиями.
|
Обсуждение. Результаты исследования выявили значимые различия
между здоровыми алекситимичными и неалекситимичными испытуемыми по
нескольким переменным и индексам интегративной системы Экснера,
отражающие системный характер нарушений психической деятельности у
алекситимичных лиц и соответствующие основным элементам алекситимического
конструкта. Представленные в настоящей статье данные свидетельствуют
о том, что «Методика чернильных пятен» Г. Роршаха в
рамках интегративной системы Дж. Экснера является эффективным
вспомогательным диагностическим инструментом для получения значимой
информации обо всех областях личностного функционирования алекситимичного
индивида. Более строгие выводы требуют дополнительных исследований.
Ключевые слова:
алекситимия; методика чернильных пятен Роршаха; Интегративная Система
Дж. Экснера.
Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.
Введение
В 70-е годы ХХ века американские психотерапевты Джон Кэйс Немайэ и
Питер Сайфнеос, опираясь на опыт работы с психосоматическими больными
и с пациентами, имеющими необъяснимые с медицинской точки зрения
симптомы, ввели термин «алекситимия» (буквально —
«нет слов для чувств») для описания субъектов,
обнаруживающих трудности в выявлении, распознавании, вербализации и
анализе своих чувств [28].
На протяжении полувека алекситимия становилась все более популярной
в различных теоретических и прикладных исследованиях.
В настоящее время большинство исследователей в данной области
рассматривают алекситимию как относительно стабильное и измеримое
свойство личности и выделяют четыре диагностических признака
алекситимии:
1) |
трудности в определении (идентификации) и описании собственных
чувств;
|
2) |
трудности в проведении различий между чувствами и телесными
ощущениями, сопровождающими различные эмоциональные состояния;
|
3) |
снижение способности к символизации, о чем свидетельствует бедность
фантазии и других проявлений воображения;
|
4) |
конкретное, буквальное и внешне-ориентированное мышление,
характеризующееся фокусированием в большей мере на внешних событиях,
чем на внутренних переживаниях [1; 39; 41].
|
Несмотря на то, что ранее алекситимия считалась одним из центральных
личностных факторов психосоматических расстройств [28], в настоящее
время этот конструкт рассматривают в связи с широким спектром других
явлений. Например, алекситимию связывали с депрессией, тревогой,
страхом, невротизмом, дисфорией, паническим расстройством, чувством
вины, самоуничижением, гелотофобией, интроверсией,
«руминациями», импульсивностью, сниженным самоконтролем,
неудовлетворенностью близкими и дружескими отношениями, нарушениями
сна, посттравматическим стрессовым расстройством, шизоидным
расстройством личности, предрасположенностью к диссоциативным
проявлениям, бредом преследования, расстройствами пищевого поведения,
зависимостью от психоактивных веществ, гэмблингом, предпочтением
отрицательно «заряженных» фильмов, преступным
поведением, нарушениями иммунитета, некардиальными болями в грудной
клетке, фибромиалгией, хроническим зудом, сексуальными дисфункциями,
регулированием уровня глюкозы, сахарным диабетом, хроническими болями,
почечной недостаточностью, раком, ВИЧ-инфекцией, транссексуализмом,
аутизмом/синдромом Аспергера, количеством слов, произнесенных на первом
году жизни, повреждениями головного мозга, изменениями биоэлектрической
активности головного мозга и пр. [2; 5; 6; 7; 10; 11; 12; 14; 17; 18;
19; 24; 25; 26; 27; 29; 30; 33; 34; 35; 38; 41; 42; 44].
В одном из недавних исследований, посвященных методам измерения
алекситимии, отмечено, что «столь обширная и свободная
номологическая сеть отражает успешную историю алекситимии. Тем не
менее, когда сеть становится слишком большой и рыхлой, это
предполагает, что что-то не так с конструктом и/или методами его
измерения» [17, c. 228].
Споры по поводу измерения алекситимии не прекращаются с середины
1970-х годов. Растущий интерес к конструкту алекситимии усилил
потребность в точных инструментах измерения этого явления. Многими
исследователями предприняты попытки разработать диагностические и
исследовательские инструменты для измерения алекситимии. Современные
методы, используемые для оценки алекситимии, делятся на три категории:
✓ |
Шкалы самоотчетов: «Торонтская шкала алекситимии» (the Toronto
Alexithymia Scales, TAS-26, TAS-R, TAS-20); «Амстердамская
шкала алекситимии» (the Amsterdam Alexithymia Scale, AAS),
«Опросник алекситимии Бермонда-Ворста» (the
Bermond-Vorst Alexithymia Questionnaire, BVAQ);
«Психотерапевтическая методика — Шкала алекситимии»
(the Psychological Treatment Inventory-Alexithymia Scale, PTI-AS; [13]);
«Торонтская шкала алекситимии для детей» (the Toronto
Alexithymia Scale for Children, TAS-12); «Опросник эмоциональной
осведомленности» (the Emotional Awareness Questionnaire, EAQ);
|
✓ |
Шкалы оценок сторонними наблюдателями: the Beth Israel Hospital
Psychosomatic Questionnaire (BIQ); the Modified Beth Israel
Questionnaire (M-BIQ); the California Q-set Alexithymia Prototype
(CAQ-AP); Observation Alexithymia Scale (OAS); the Toronto Structured
Interview for Alexithymia (TSIA); the Alexithymia Observation Scale
for Children (AOSC);
|
✓ |
Проективные методики: the Rorschach Inkblot test [32]; Thematic
Apperception Test; the Wartegg Drawing test [36]; the Somatic Inkblot
series (SIS); the Objectively Scored Archetypal Test (SAT9);
quantitative content analytic techniques.
|
Обзор методик измерения алекситимии показал, что все они имеют свои
преимущества и недостатки в выявлении различных аспектов данного
конструкта [13; 17; 40]. Наиболее важная проблема связана с валидностью
методов измерения алекситимии. Различные методики дают результаты,
различающиеся по степени полноты и точности. Как отмечает B. Bermond,
учитывая общепринятую точку зрения о четырех стержневых элементах
конструкта алекситимии (ограничение возможностей для фантазирования,
определения, вербализации и анализа эмоций (внешне-ориентированное
мышление)), можно было бы ожидать, по крайней мере, четыре субшкалы.
Тем не менее существуют методы исследования алекситимии, содержащие
одну, две, три, четыре, пять и даже шесть шкал, что указывает на
недостаточную разработанность методов измерения алекситимии
[17, c. 228]. К примеру, 20-пунктовая «Торонтская шкала
алекситимии» (TAS-20) — один из наиболее часто
используемых инструментов для измерения алекситимии —
оценивает только три аспекта алекситимии: трудности распознавания
эмоций, трудности описания эмоций и внешне-ориентированное мышление,
тогда как ограничение способности к воображению не представлено в виде
отдельного фактора в TAS-20 [13].
В нашей стране основными методами исследования алекситимии являются
26-пунктовая «Торонтская шкала алекситимии» (ТAS-26),
адаптированная Д.Б. Ересько и соавторами [1], и 20-пунктовая
«Торонтская шкала алекситимии» (ТAS-20), адаптированная
Е.Г. Старостиной и соавторами [4; 8]. Обе они являются надежными,
эмпирически апробированными методиками выявления алекситимии. Тем не
менее они относятся к методикам самоотчета и, следовательно, зависят
от способности пациента к пониманию себя и готовности к открытому и
честному самовыражению. Таким образом, присущие алекситимическим
индивидам очевидные трудности раскрытия своего внутреннего мира и
преимущественное фокусирование внимания на внешних событиях, а не
на внутреннем опыте, могут существенно ограничивать изолированное
использование самоотчетов для оценки алекситимии.
Для выявления неочевидных явных и скрытых моделей поведения и
характеристик респондента применяются проективные методы, связанные с
использованием неоднозначных стимулов. Несмотря на недостаточные
психометрические свойства большинства проективных методов, некоторые из
них являются хорошим вспомогательным инструментом для выявления
различных алекситимических черт [32; 40; 46]. Среди всех проективных
методик наиболее широко применяемым является «Тест чернильных
пятен» Г. Роршаха [32].
Тест Роршаха [37] является идеальным инструментом для выявления
личностных свойств испытуемых, особенностей их восприятия и
эмоционального функционирования. Тест содержит десять неоднозначных
статических изображений, сформированных из чернильных пятен.
Неоднозначность пятна предоставляет свободу выбора, в то время как четкая
инструкция определить подходящий образ для стимула («Что это
может быть») накладывает некоторое ограничение. Это порождает
ситуацию, в которой ожидается, что субъекты будут как искать нечто в
самом пятне, так и создавать что-то свое независимо от него. Эта
ситуация позволяет пациентам сосредоточиться на согласовании внутренне
сгенерированных представлений с заданной чернильной кляксой, сохраняя
обогащающее напряжение между внешне существующим визуальным стимулом
и миром своих фантазий [43; 46].
«Методика чернильных пятен» Г. Роршаха неоднократно
применялась для исследования алекситимии [9; 16; 31; 46]. Однако
результаты, полученные разными авторами, несколько противоречивы
вследствие использования различных систем оценки и интерпретации теста
Роршаха, что ограничивает возможность сравнения результатов различных
исследований. Кроме того, некоторые из неоднозначных результатов
исследований алекситимии с помощью теста Роршаха могут объясняться
малыми размерами исследуемых выборок, проведением неадекватных
сравнений между группами, необоснованным отождествлением
алекситимических субъектов с психосоматическими пациентами без
надлежащей оценки алекситимии и пр. (например, [9; 16]).
В настоящее время за рубежом тест Г. Роршаха широко используется
в рамках интегративной системы Дж. Экснера (Exner Comprehensive
System; [21; 22]), известной также как интегративная система Роршаха
(Rorschach Comprehensive System, RCS). RCS представляет собой систему
подсчета оценок, опирающуюся на стандартные правила применения,
показала хорошую межэкспертную и ретестовую надежность, имеет хорошую
конструктивную валидность и предоставляет данные для эталонных образцов
испытуемых клинических и неклинических групп для облегчения интерпретации
[31].
В RCS используется тот же набор из 10 таблиц с чернильными пятнами,
который был первоначально разработан и апробирован Г. Роршахом [37].
В RCS ответы испытуемого оценивают с учетом:
• |
степени их размытости или объединения нескольких образов в одном
пятне; локализации ответа;
|
• |
того, какой именно из множества детерминант (форма пятна, цвет,
оттенок или движение) используется для получения ответа;
|
• |
качества формы ответа;
|
• |
содержания ответа;
|
• |
степени организации психической деятельности, которая участвует
в производстве ответа;
|
• |
любых нелогичных, сочетаемых или непоследовательных аспектов ответов.
|
Используя оценки для этих категорий, исследователь затем выполняет
ряд математических расчетов для получения структурной сводки по данным
исследования. При интерпретации каждой переменной теста Роршаха с
помощью RCS руководствуются интерпретационными пунктами, которые
последовательно расположены в тестовом руководстве [21].
Множество переменных RCS, предназначенных для интерпретации,
распределено по кластерам, соответствующим основным сферам психической
деятельности:
♦ |
контроль над поведением и толерантность к стрессу: переменные данного
кластера оценивают копинг-стиль и ментальные способности — такие,
как когнитивные и эмоциональные ресурсы для совладания со стрессом
(например, планирование, воображение), а также тип внешних и внутренних
стрессоров, требующих совладания (например, отвлекающие, разрушительные
или мучительные внутренние переживания);
|
♦ |
эмоциональное переживание: переменные данного кластера оценивают
аффективный стиль (например, эмоциональная импульсивность или реактивность);
|
♦ |
межличностная сфера: переменные данного кластера оценивают представления
испытуемого о других людях, установки и ожидания в межличностных
отношениях (например, кооперация или агрессия);
|
♦ |
самовосприятие: переменные данного кластера оценивают то, как человек
видит себя (например, нарциссические тенденции);
|
♦ |
когнитивное опосредование информации: переменные данного кластера
оценивают конвенциональность восприятия (его соответствие общепринятым
канонам), определяющую адекватность тестирования реальности;
|
♦ |
мыслительный процесс: переменные данного кластера оценивают качество,
организацию, согласованность и стиль мышления (например, нарушенное
мышление, активное и пассивное мышление) [21; 22; 45].
|
Из различных комбинаций этих переменных получают шесть индексов:
индекс восприятия-мышления, индекс депрессии, индекс дефицита
совладания, суицидальная констелляция, индекс сверхвигильности и
индекс обсессивного стиля [45].
Таким образом, тест чернильных пятен Роршаха, кодируемый и
интерпретируемый согласно интергативной системе Дж. Экснера,
является мощной стандартизированной методикой получения разносторонней
валидной информации о различных аспектах психической деятельности
человека и обнаружения достаточно тонких и глубоко скрытых нарушений
в различных сферах психической деятельности [3; 31]. Результаты
исследования достаточно легко перенести на язык повседневного
функционирования, что позволяет сравнивать их с историей жизни
испытуемого [19]. Таким образом, в силу своей многогранности, он
представляется подходящим методом для оценки алекситимии. Тем не
менее оценку алекситимии с помощью комплексной системы Роршаха
изучали лишь немногие исследователи [3; 31; 32; 46].
Цель исследования — выявить различия в показателях
факторов и индексов теста Роршаха в парадигме интегративной системы
у здоровых лиц с высоким и с низким уровнем алекситимии.
Материалы и методы исследования
В качестве обследуемых были приглашены 136 здоровых лиц в возрасте
от 19 до 24 лет (в том числе 64 мужчины и 72 женщины). Критерии включения
в выборку:
• |
отсутствие соматических и заболеваний и психических расстройств;
|
• |
достаточный уровень интеллекта для понимания инструкций к методам
исследования.
|
Все испытуемые на момент участия в исследовании являлись студентами
высших и средних специальных образовательных учреждений. Все испытуемые
были ознакомлены с условиями исследования и дали информированное
согласие на участие в исследовании.
В настоящем исследовании применялась «Методика чернильных
пятен» Г. Роршаха в рамках оценочной системы Дж. Экснера
[21; 22] для выявления достаточно тонких и глубоко скрытых особенностей
в различных сферах психической деятельности испытуемого. Алекситимию
оценивали с помощью внешнего по отношению к методике Роршаха критерия
— «Торонтской шкалы алекситимии» Г.Дж. Тэйлора
(TAS-26). Русскоязычная адаптация TAS-26 была выполнена в НИПНИ
им. В.М. Бехтерева [1].
Межгрупповые различия оценивались с помощью ANOVA. Уровень значимости
был принят равным менее 0,01.
Результаты исследования и их обсуждение
C помощью TAS-26 все испытуемые были разделены на три группы:
68 человек (в том числе 30 мужчин и 38 женщин) без алекситимии
(показатели по шкале TAS не превышают 62 баллов), 21 человек (в том
числе 9 мужчин и 12 женщин) с так называемым «неопределенным»
уровнем алекситимии (показатели по шкале TAS находятся в диапазоне от
63 до 73 баллов), 47 человек (в том числе 25 мужчин и 22 женщины)
с выраженными признаками алекситимии (74 и более баллов по шкале TAS).
Далее проводилось тестирование по методике Роршаха неалекситимичных
лиц и лиц с выраженными признаками алекситимии, тогда как 21 испытуемый
c «неопределенным» уровнем алекситимии из дальнейшего
исследования были исключены.
В ходе первичной обработки результатов методики Роршаха из анализа
были исключены четыре протокола с количеством ответов менее 14,
поскольку в RCS короткие протоколы (менее 14 ответов на полный набор
из 10 таблиц) связаны с низкой ретестовой надежностью [21].
В результате этого было сформировано две группы испытуемых. В группу
неалекситимичных лиц вошли 67 человек (в том числе 29 мужчин и 38
женщин), в группу алекситимичных лиц вошли 44 человека (в том числе 23
мужчины и 21 женщина). Участники обеих групп являлись сопоставимыми
по возрасту и образованию.
Протоколы испытуемых подвергались качественному и количественному
анализу и интерпретации согласно интегративной системе Дж. Экснера.
Дальнейшее описание результатов исследования включает технические
термины и аббревиатуры, общепринятые в роршахианской литературе. Более
детально с ними можно ознакомиться в руководствах Дж.Е. Экснера
[21; 22].
Значимость различий двух групп по показателям RCS определялась
с помощью однофакторного дисперсионного анализа (one-way ANOVA).
Сравнительный анализ выявил статистически значимые межгрупповые
различия по ряду показателей RCS. Эти результаты представлены в
таблице 1.
Таблица 1
Статистически значимые различия показателей и отношений RCS
в группах алекситимичных и неалекситимичных лиц
Представленные в таблице 1 средние значения показателей R
свидетельствуют о том, что в среднем неалекситимичная группа
сопоставима с референтной выборкой Дж. Экснера [21], тогда как
алекситимичные испытуемые были менее продуктивными и продуцировали
меньшее количество ответов, чем референтная выборка и неалекситимичная
группа. Результаты сравнительного анализа показали, что у лиц с
алекситимией показатели R значимо ниже, чем у лиц без алекситимии
(р≤0,01).
По мнению современных исследователей [9; 31; 46], общее количество
ответов в протоколе отражает степень психических представлений
испытуемого и его способностей к фантазированию. Следовательно,
значимое снижение показателей R в алекситимичной группе может
свидетельствовать о скудной фантазии этих испытуемых.
Средние значения показателей М свидетельствуют о том, что в среднем
неалекситимичная группа сопоставима с референтной выборкой, тогда как
алекситимичные испытуемые продуцировали меньше ответов, выражающих
человеческие движения, чем референтная выборка и неалекситимичная
группа. Результаты сравнительного анализа показали, что у лиц с
алекситимией показатели числа ответов с человеческими движениями
значимо ниже, чем в группе сравнения (р≤0,01).
По мнению современных авторов [20; 23; 31; 32; 43; 46], число
ответов с человеческими движениями в протоколе связано с имагинативными
способностями испытуемого. Дело в том, что подобные ответы связаны с
таким типом детерминанта, который не содержится в фактическом стимуле
Роршаха, но добавляется в стимульное поле, вероятно, как продукт
деятельности мышления и воображения испытуемого [23; 43]. Таким
образом, значимое снижение показателей M у лиц с алекситимией может
свидетельствовать о снижении их способности к фантазированию.
Средние значения показателей FC свидетельствуют о том, что в
среднем неалекситимичная группа сопоставима с референтной выборкой,
тогда как алекситимичные испытуемые продуцировали меньше ответов,
детерминированных преимущественно формой чернильного пятна и его
цветом, чем референтная выборка и лица без алекситимии. Результаты
сравнительного анализа показали, что у лиц с алекситимией показатели
числа формоцветовых ответов значимо ниже, чем в группе сравнения
(р≤0,01).
По мнению современных исследователей [9; 31; 32; 46], число
формоцветовых ответов отражает способность испытуемого к модуляции
эмоциональных реакций, а именно: способность откладывать аффективную
разрядку и адаптивно модулировать проявления эмоций в соответствии с
особенностями ситуации и окружения. Следовательно, значимое снижение
показателей FC у алекситимичных лиц может свидетельствовать об их плохо
адаптированной эмоциональной модуляции.
Средние значения показателей WsumC свидетельствуют о том, что
в среднем неалекситимичная группа сопоставима с референтной выборкой,
тогда как у алекситимичных испытуемых показатели взвешенной суммы
цветовых ответов снижены в сравнении с референтной выборкой и с
неалекситимичными испытуемыми. Результаты сравнительного анализа
показали, что у лиц с алекситимией показатели WsumC значимо ниже,
чем в группе сравнения (р≤0,01).
По мнению современных исследователей [9; 20; 31; 32; 46],
взвешенная сумма цветовых ответов отражает диапазон аффективного
опыта испытуемого. Следовательно, значимое снижение показателей WsumC
у алекситимичных лиц может указывать на узость диапазона их аффективного
опыта и трудности в переживании и обработке эмоций.
Средние значения показателей Blends свидетельствуют о том, что в
среднем неалекситимичная группа сопоставима с референтной выборкой,
тогда как алекситимичные испытуемые продуцируют меньшее количество
ответов, обусловленных двумя и более детерминантами, в сравнении с
референтной выборкой и с неалекситимичными испытуемыми. Результаты
сравнительного анализа показали, что у лиц с алекситимией показатели
Blends значимо ниже, чем в группе сравнения (р≤0,01).
По мнению современных исследователей [31; 32], ответы с более чем
одним определителем связаны с психологической сложностью испытуемого.
Таким образом, значимое снижение показателей Blends у алекситимичных
лиц может свидетельствовать об относительно низкой степени сложности
их психологической организации.
Средние значения показателей Lambda свидетельствуют о том, что в
среднем неалекситимичная группа сопоставима с референтной выборкой,
тогда как в группе алекситимичных испытуемых отношение числа ответов,
обусловленных только формой чернильного пятна, к числу всех других
типов ответов в протоколе выше, чем в референтной выборке и в группе
неалекситимичных испытуемых. Результаты сравнительного анализа
показали, что у лиц с алекситимией показатели Lambda значимо выше,
чем в группе сравнения (р≤0,01).
По мнению современных исследователей [9; 20; 21; 31; 32; 46],
наличие ответов с чистой формой указывает на отсутствие открытости опыту,
конкретное мышление и избегающий стиль реагирования, ориентированный на
упрощение стимульного поля до легко управляемого уровня. Таким образом,
значимое повышение показателей Lambda у алекситимичных лиц может
указывать на присущие им реакции избегания, внешне-ориентированный
стиль мышления и относительно конкретный и упрощенный уровень
когнитивного структурирования опыта.
Средние значения показателей актуальных переживаний (ЕА)
свидетельствуют о том, что в среднем неалекситимичная группа
сопоставима с референтной выборкой, тогда как в группе алекситимичных
испытуемых показатели ЕА ниже, чем в референтной выборке и в группе
неалекситимичных испытуемых. Результаты сравнительного анализа
показали, что у лиц с алекситимией показатели ЕА значимо ниже, чем в
группе сравнения (р≤0,01).
По мнению современных исследователей [20; 21; 31], показатель ЕА
отражает ресурсы, которые доступны индивиду в стрессовых ситуациях,
а также силу и масштаб эмоций, которые он способен испытывать. Таким
образом, значимое снижение показателей ЕА у алекситимичных лиц может
указывать на дефицит адаптивных ресурсов и уплощение эмоционального
опыта.
Средние значения показателей T свидетельствуют о том, что в среднем
неалекситимичная группа сопоставима с референтной выборкой, тогда как в
группе алекситимичных испытуемых число текстурных ответов ниже, чем в
референтной выборке и в группе неалекситимичных испытуемых. Результаты
сравнительного анализа показали, что у лиц с алекситимией показатели Т
значимо ниже, чем в группе сравнения (р≤0,01).
По мнению современных исследователей [20; 21], показатели Т
гипотетически отражают эмоциональную отзывчивость пациента в
межличностных отношениях. Таким образом, значимое снижение показателей
Т у алекситимичных лиц может свидетельствовать о поверхностности их
межличностных отношений, отсутствии эмоциональной заинтересованности в
других людях и снижении эмоциональной отзывчивости.
Далее группы алекситимичных и неалекситимичных лиц
сравнивались по
показателям шести специальных индексов RCS (индекс восприятия-мышления,
индекс депрессии, индекс дефицита совладания, суицидальная
констелляция, индекс сверхвигильности и индекс обсессивного стиля) с
помощью однофакторного дисперсионного анализа (one-way ANOVA).
Сравнительный анализ выявил статистически значимые межгрупповые
различия по показателям индекса копинг-дефицита (CDI). Эти результаты
представлены в таблице 2.
Таблица 2
Статистически значимые различия показателей индекса
CDI в группах алекситимичных и неалекситимичных лиц
Представленные в таблице 2 результаты сравнительного анализа
свидетельствуют о том, что у лиц с алекситимией показатели CDI значимо
выше, чем у неалекситимичных лиц (р≤0,01).
Индекс копинг-дефицита (CDI) отрицательно связан с уровнем социальной
компетентности и адаптивных социальных ресурсов испытуемого [20; 21].
Таким образом, значительное повышение показателей CDI у лиц с
алекситимией может свидетельствовать об их социальной незрелости,
трудностях в установлении и поддержании отношений и неспособности
справляться с социальными требованиями.
Таким образом, согласно полученным результатам, у здоровых
алекситимичных лиц выявлены статистически значимые отличия от здоровых
неалекситимичных лиц по следующим показателям и индексам интегративной
системы Роршаха:
• |
значимое снижение показателей R и M в алекситимичной группе, которое
ассоциируется с ограниченной способностью испытуемых к фантазированию;
|
• |
значимое снижение показателей FC и WsumC у алекситимичных лиц, которое
ассоциируется с плохо адаптированной эмоциональной модуляцией, узостью
диапазона аффективного опыта и трудностями в переживании и обработке
эмоций испытуемого;
|
• |
значимое снижение показателей Blends у алекситимичных лиц, которое
ассоциируется с относительно низкой степенью сложности психологической
организации испытуемого;
|
• |
значимое повышение показателей Lambda, которое ассоциируется с реакциями
избегания, внешне-ориентированным стилем мышления и относительно
конкретным и упрощенным уровнем когнитивного структурирования опыта;
|
• |
значимое снижение показателей ЕА, которое ассоциируется с дефицитом
адаптивных ресурсов и уплощением эмоционального опыта;
|
• |
значимое снижение показателей Т, которое ассоциируется с отсутствием
эмоциональной заинтересованности испытуемого в других людях,
поверхностностью межличностных отношений и снижением эмоциональной
отзывчивости;
|
• |
значимое повышение показателей CDI, которое ассоциируется с социальной
незрелостью испытуемого, трудностями в установлении и поддержании
отношений и неспособностью справляться с социальными требованиями.
|
Указанные особенности (включая обедненную фантазию, трудности
распознавания эмоций, узость диапазона аффективного опыта,
внешне-ориентированный стиль мышления, избегающий стиль реагирования
и дефицит навыков совладания с трудностями) отражают системный характер
нарушений психической деятельности у алекситимичных лиц и в целом
соответствуют основным элементам алекситимического конструкта
[15; 39; 41].
Заключение
Результаты исследования выявили значимые различия между здоровыми
алекситимичными и неалекситимичными испытуемыми по нескольким
переменным и индексам интегративной системы Роршаха, отражающие
системный характер нарушений психической деятельности у алекситимичных
лиц и соответствующие основным элементам алекситимического конструкта.
Представленные в настоящей статье данные свидетельствуют о том, что
«Методика чернильных пятен» Г. Роршаха в рамках
интегративной системы Дж. Экснера является эффективным вспомогательным
диагностическим инструментом для получения значимой информации обо всех
областях личностного функционирования алекситимичного индивида.
Более строгие выводы требуют дополнительных исследований.
Литература
1. Алекситимия и методы ее определения
при пограничных психосоматических расстройствах: пособие для психологов
и врачей / сост. Д.Б. Ересько, Г.Л. Исурина, Е.В. Кайдановская
[и др.]. – СПб.: НИПНИ им. В.М. Бехтерева, 2005. – 25 с.
2. Алекситимия – основные направления изучения /
Р.Г. Есин, Е.А. Горобец, К.Р. Галиуллин [и др.] // Журнал
неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. – 2014. –
Т. 114, № 12. – C. 148–151.
3. Ассанович М.А. Тест Роршаха на основе адаптированной
интегративной системы Экснера: теоретические и прикладные аспекты //
Журнал практической психологии и психоанализа. – 2002. –
№ 4. – С. 29–31.
4. Надежность и факториальная валидность русской версии
20-пунктовой Торонтской шкалы алекситимии / Г.Дж. Тэйлор,
Л.К. Квилти, М. Бэгби [и др.] // Социальная и клиническая
психиатрия. – 2012. – Т. 20, № 3. –
C. 20–25.
5. Нартова-Бочавер С.К., Потапова А.В. Уровень
алекситимии как индикатор психологической устойчивости студентов
технических и гуманитарных вузов // Психологическая наука и
образование. – 2012. – № 3. – С. 10–17.
6. Рагозинская В.Г. Особенности межцентральных отношений
при алекситимии // Нейронаука в психологии, образовании, медицине:
сборник статей международной научной конференции / под науч. ред.
Т.В. Черниговской, Ю.Е. Шелепина, В.М. Аллахвердова
[и др.]. – СПб.: Изд-во
«ЛЕМА», 2014. – С. 29–36.
7. Рагозинская В.Г. Особенности негативной аффективности
и ее нейрофизиологические признаки у больных психосоматическими
заболеваниями // Известия высших учебных заведений. Уральский регион.
– 2015. – № 3. – С. 109–120.
8. Торонтская шкала алекситимии (20 пунктов):
валидизация русскоязычной версии на выборке терапевтических больных /
Е.Г. Старостина, Г.Д. Тэйлор, Л.К. Квилти [и др.] //
Социальная и клиническая психиатрия. – 2010. – Т. 20,
№ 4. – С. 31–38.
9. Acklin M.W., Bernat E. Depression, Alexithymia,
and Pain Prone Disorder: A Rorschach Study // Journal of
Personality Assessment. – 1987. – Vol. 51, № 3.
– P. 462–479.
10. Alexithymia, depression, inflammation, and pain
in patients with rheumatoid arthritis / M. Kojima, T. Kojima,
S. Suzuki [et al.] // Arthritis Care and Research. – 2014.
– Vol. 66, № 5. – Р. 679–686.
11. Alexithymia in children with cancer and their
siblings / V.Sh. Mishra, Sh. Maudgal, S.C.P.M. Theunissen
// Journal of Psychosomatic Research. – 2012. – Vol. 72.
– P. 266–268.
12. Alexithymia in the medically ill: Analysis of 1190
patients in gastroenterology, cardiology, oncology and dermatology /
P. Porcelli, J. Guidi, L. Sirri [et al.] // General
Hospital Psychiatry. – 2013. – Vol. 35. –
P. 521–527.
13. Assessment of alexithymia: Psychometric properties
of the psychological treatment inventory alexithymia scale (PTI-AS) /
S. Gori, M. Gieannini, G. Palmieri [et al.] //
Psychology. – 2012. – Vol. 3. –
P. 136–231.
14. Association between premenstrual syndrome and
alexithymia among Turkish University students / A.H. Alpaslan,
K. Avci, N. Soylu [et al.] // Gynecological Endocrinology.
– 2014. – Vol. 30, № 5. –
P. 377–380.
15. Bagby R.M., Parker J.D.A., Taylor G.J. The Twenty-Item
Toronto Alexithymia Scale-I. Item selection and cross-validation of
the factor structure // Journal of Psychosomatic Research. –
1994. – Vol. 38. – № 1. –
P. 23–32.
16. Bash K.W. Psychosomatic Diseases and the Rorschach
Test // Journal of Personality Assessment. – 1986. –
Vol. 50, № 3. – P. 350–357.
17. Bermond B., Oosterveld P., Vorst H.C.M. Measures
of Alexithymia // Measures of Personality and Social Psychological
Constructs / ed. by G.J. Boyle, D.H. Saklofske, G. Matthews.
– London – San Diego – Oxford: Elsevier Inc., 2015.
– Р. 227–256.
18. Boda-Ujlaky J., Séra, L. Gelotophobia,
alexithymia, and emotional intelligence // Mentalhigiene es
Pszichoszomatika. – 2014. – Vol. 14, № 4.
– P. 297–321.
19. Czerederecka A. The Rorschach test according to
the Exner system as a diagnostic tool in psychological expert opinions
// Problems of Forensic Sciences. – 2013. – Vol. 93.
– P. 351–370.
20. De Vincent T. A validation of the Controls Cluster
of the Rorschach Comprehensive System. – Charleston SC: ProQuest,
2011. – 124 p.
21. Exner J.E. Jr. The Rorschach: A Comprehensive
System. V. 1. Basic foundations and principles of interpretation.
– 4th ed. – Hoboken, NJ: John Wiley & Sons, 2003.
– 696 p.
22. Exner J.E. Jr., Erdberg P. The Rorschach: A
Comprehensive System: V. 2. Advanced interpretation. – 3rd
ed. – Hoboken, NJ: Wiley, 2005. – 576 р.
23. Giromini L. Human Movement Responses to the
Rorschach Test and Embodied Simulation: An Interdisciplinary
Investigation: Doctoral Dissertation. – Milan: University of
Milan – Bicocca, 2012. – 149 p.
24. Hesse C., Floyd K. Affection mediates the impact
of alexithymia on relationships // Personality and
Individual Differences.
– 2011. – Vol. 50, № 4. –
P. 451–456.
25. Joint effect of alexithymia and mood on the
categorization of nonverbal emotional vocalizations / M. Bayot,
G. Pleyers, I. Kotsou [et al.] // Psychiatry Research. –
2014. – Vol. 216, № 2. – Р. 242 247.
26. Kano M., Fukudo S. The alexithymic brain: the
neural pathways linking alexithymia to physical disorders //
BioPsychoSocial Medicine. – 2013. – Vol. 7, № 1.
– P. 1.
27. Moriguchi Y., Komaki G. Neuroimaging studies of
alexithymia: physical, affective, and social perspectives //
BioPsychoSocial Medicine. – 2013. – Vol. 7, № 1.
– P. 8.
28. Nemiah J.C., Sifneos P.E. Psychosomatic illness:
A problem in communication // Psychotherapy and
Psychosomatics. – 1970. – Vol. 18,
№ 1. – P. 154–160.
29. Nowakowski M.E., McFarlane T., Cassin S.
Alexithymia and eating disorders: a critical review of the literature
// Journal of Eating Disorders. – 2013. – Vol. 1,
№ 21. – P. 1–14.
30. Porcelli P., Guidi J. The clinical utility of
the diagnostic criteria for psychosomatic research: A review of studies
// Psychotherapy and Psychosomatics. – 2015. – Vol. 84.
– P. 265–272.
31. Porcelli P., Meyer G.J. Construct validity of
Rorschach variables for alexithymia // Psychosomatics. – 2002.
– Vol. 43, № 5. – P. 360–369.
32. Porcelli P., Mihura J.L. Assessment of alexithymia
with the Rorschach comprehensive system: The Rorschach Alexithymia
Scale (RAS) // Journal of Personality Assessment. – 2010. –
Vol. 92, 2. – P. 128–136.
33. Psychological correlates in patients with different
levels of hypertension / C. Rafanelli, E. Offidani,
S. Gostoli [et al.] // Psychiatry Research. – 2012. –
Vol. 198, № 1. – P. 154–160.
34. Psychosomatic syndromes and anorexia nervosa /
G. Abbate-Daga, N. Delsedime, B. Nicotra [et al.] //
BMC Psychiatry. – 2013. – Vol. 13. – P. 14.
35. Ragozinskaya V.G. Features of psychosomatic
patients’ aggressiveness // Procedia – Social and
Behavioral Sciences. – 2013. – Vol. 86. –
P. 232–235.
36. Roivainen E. Validity in psychological measurement:
an investigation of test norms. – Oulu: University of Oulu, 2015.
– 78 р.
37. Rorschach H. Psychodiagnostics: A Diagnostic Test
Based on Perception (10th ed.). – Cambridge, MA: Hogrefe Publishing
Corp., 1998. – 228 p. (Original monograph published 1921).
38. Subtyping depression in the medically ill by cluster
analysis / J. Guidi, G.A. Fava, A. Picardi [et al.]
// Journal of Affective Disorders. – 2011. – Vol. 132,
№ 3. – P. 383–388.
39. Taylor G.J. The alexithymia construct:
conceptualization, validation, and relationship with basic dimensions
of personality // New Trends in Experimental and Clinical Psychiatry.
– 1994. – Vol. 10. – P. 61–74.
40. Taylor G.J., Bagby R.M. The measurement of
alexithymia: Recommendations for clinical practice and future research
// Psychiatric Clinics and North America-Hemispheric. – 1988.
– Vol. 11, № 3. – P. 351–366.
41. Taylor G.J., Bagby R.M., Parker J.D.A. Disorders
of Affect Regulation: Alexithymia in Medical and Psychiatric Illness.
– New York: Cambridge University Press, 1997. – 359 p.
42. The Bermond–Vorst Alexithymia Questionnaire:
a measurement invariance examination among U.S. Anglos and U.S. Hispanics
/ S.E. Culhane, O.F. Morera, P.J. Watson [et al.] //
Assessment. – 2011. – Vol. 18, № 1. –
Р. 88–94.
43. The effects of neurological priming on the Rorschach:
A pilot experiment on the human movement response / L. Giromini,
D.J. Viglione, E. Brusadelli [et al.] // Rorschachiana.
– 2016. – Vol. 37, № 1. – P. 58–73.
44. The relationship between alexithymia and sleep
disorders in patients with knee osteoarthritis / S. Ozyurek,
E. Kaya, C. Kaplan [et al.] // Acta Medica Mediterranea.
– 2013. – Vol. 29. – P. 555–560.
45. The validity of individual Rorschach variables:
systematic reviews and meta-analyses of the comprehensive system /
J.L. Mihura, G.L. Meyer, N. Dumitrascu [et al.] //
Psychological Bulletin. – 2013. – Vol. 139, № 3.
– P. 548–605.
46. Tibon S., Weinberger Y., Handelzalts J.E.
Construct validation of the Rorschach reality-fantasy scale in
alexithymia // Psychoanalytic Psychology. – 2005. –
Vol. 22, № 4. – Р. 508–523.
Ссылка для цитирования
УДК 159.923.2 + 159.9.072.423
Рагозинская В.Г. Диагностические возможности методики чернильных пятен
Роршаха в рамках Интегративной Системы Экснера в оценке алекситимии //
Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. –
2016. – N 6(41) [Электронный ресурс]. –
URL: http://mprj.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).
Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008
"Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате
число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.
|